— На дне озера Голь-Дэв долгие годы мирно спало древнее создание. Но сегодня его разбудил этот артефакт. Будьте уверены, тот, кто в этом замешан, понесет суровое наказание.

Температура воздуха за раз потеряла несколько градусов от того, каким ледяным был голос дракона. Прониклись все, даже преподаватели. У многих заметно затряслись ноги, а те, кто стояли ближе начали стремительно бледнеть.

— Будет проведено расследование. Оно коснется всех, и в первую очередь, — он кивнул на дрожащих студентов в красных рубашках, — факультет хангаров.

Переведя на куратора взгляд, я удивленно выдохнула. Неужели это мог быть кто-то из студентов? Но зачем кому-то было нужно будить Головастика?

Помимо этого, меня волновало еще два важных вопроса: как именно дракон вытащил меня из пещеры, и почему его вторая лапа оказалась на моей пояснице?

На глазах у всей академии куратор склонил ко мне голову и совершенно другим голосом спросил:

— Лекарь нужен? Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — выдавила я, нервно улыбаясь. Поймав на себе несколько изумленных и завистливых взглядов, тихо добавила: — Руку уберите, и будет совсем прекрасно.

Дракон отдернул лапу и, сжав её в кулак, раздраженно выдохнул. Оглянувшись на него, увидела сведенные брови, пролегшую на переносице глубокую морщинку и тонкую линию губ. Зрачки в желтых глазах чуть расширились, взгляд выражал злую растерянность. Прищурившись, он посмотрел мне в лицо и ровным тоном произнес:

— В таком случае приведи себя в порядок, Маррен, и не забудь вечером ко мне зайти.

Подняв голову, он добавил громче:

— В башнях факультетах произведут обыск, всем студентам оставаться в главном корпусе, пока я не разрешу вернуться в комнаты. Весь преподавательский состав жду в своем кабинете через десять минут.

С этими словами он легко толкнул меня в сторону остальных учащихся, а сам за доли секунды обернулся в огромное крылатое чудовище и улетел. Фаделий и Гленневаль, переглянувшись, поднялись в небо и последовали за ним.

На поляне почти минуту царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом озерных растений и неровным дыханием особо впечатлительных студентов. А затем всех единомоментно прорвало.

— Святая прародительница! Ущипните меня кто-нибудь!

— Скажи кому — не поверят.

— Да я и сам не верю!

Меня вдруг окружили со всех сторон и стали засыпать вопросами, один непонятнее другого.

— Как ты выжила?

— Почему тот монстр тебя не сожрал?

— Фэндир тебя спас? Ах, он настоящий герой!

— Я с детства мечтаю о поцелуе дракона! Расскажи, как это было? Тебе понравилось?

— Как может не понравиться? Это же стальной дракон!

— У вас всё серьезно?

— Если он в активном поиске, может и на других обратит внимание?

— Слушай, а что это у тебя…

На моем предплечье вдруг сжалась тонкая ладошка и дернула меня в сторону.

— Так, оставьте Реяну в покое! — строгим тоном скомандовала Талисия Соранзон, проталкивая нас через сгустившуюся толпу.

Удивительно, такая милая и нежная на вид девушка рыжим тараном шустро распихивала локтями других студентов, пробираясь в сторону академии. Рядом возник Кирнан и помог нам протиснуться мимо особо настойчивых и любопытных, и когда мы вырвались на свободу, подхватил меня под вторую руку.

— М-да, — глубокомысленно протянул он, — попала ты, замарашка.

От такого я даже с шага сбилась и обиженно посмотрела на напарника. Но не успела ничего сказать, Талисия фыркнула и, ловко выудив из кармана маленький флакончик, вложила его в мою ладонь.

И тут меня ударило осознанием, что всё это время на моем лице так и оставались несмываемые чернила, которыми в меня плюнул подаренный Головастиком цветочек.

— Я пишу курсовую по чернильникам, — сочувственно вздохнула Талисия, — и прекрасно знаю, как сложно оттирается их ядовитый сок.

— Ядовитый? — я снова запнулась и вытаращилась уже на неё.

Кирнан некрасиво фыркнул и ехидно заметил:

— Для мелких насекомых. Смешные и совершенно бессмысленные цветы. Зачем вообще о них писать?

— Можно подумать, работа о моллюсках кому-то действительно нужна?

— Даже не начинай, — проворчал напарник. — Я до сих пор не верю, что мы пишем про них, а не про разумных пауков.

Он перевел на меня многозначительный взгляд, но дальше развивать тему не стал. А вот я хотела многое прояснить.