— Не знаю. Может и ничего. Ты бы поездил, послушал, как она фурычит.

— Ну давай на выходных…

— Давай!.. Правда, я занят буду. А ты бери, Ксюху покатаешь с Володькой. Как раз к родителям их свозишь…

— Договорились.

Мы вернулись в комнату, где посреди стола уже красовался торт, заварочный чайник и прочая посуда.

— Ну что, мужички мои, наговорились? — полушутя-полувсерьез спросила сестра. — Нашли общий язык?

— Конечно! — откликнулся я.

И вечер покатил своим чередом. Я спохватился и вытащил из сумки видеомагнитофон. И мы всей мужской командой принялись его подключать к телевизору. Пацаны потребовали, чтобы немедленно поставили им какую-нибудь фантастику, но Ксения сказала: «Цыц! Завтра всем на работу! А кое кому и в школу!..». Севка остался ночевать у Борисовых, а я решил подбросить Гришу к его общежитию. Когда мы сели в машину и я завел движок, будущий зять принялся прислушиваться к его работе. Так мы и ехали до самой общаги. Когда я остановился, чтобы высадить Гриню, он сказал:

— На слух вроде нормально фурычит, клапана не стучат. А так, покатаюсь, посмотрю как ведет себя на дороге твоя машинка.

— Поставлю ее возле дома, где живут наши, там и возьмешь. Если ГАИ докопается, скажешь, что это машина Данилова.

— Спасибо тебе!

— Не за что. Рад знакомству!

— Ну и я тоже.

Он направился к подъезду, а я поехал домой. Завтра последний рабочий день перед майскими праздниками. Нормально выспавшись, я прибыл в школу ровно за полчаса до звонка. В учительской царило приподнятое настроение. Коллеги предвкушали длинные выходные. Увы, для меня они полноценными выходными не будут. Первого мая выступают мои каратистки, второго — самбисты. А третьего я должен присутствовать на соревнованиях по легкой атлетике и баскетболу. Первый урок у меня был у моего родного восьмого «Г». И я решил обратиться к пацанам.

— Друзья мои, мне нужна ваша помощь, — заговорил я. — Даже не знаю, как вам сказать… Вы только не смейтесь… Я собираюсь сделать предложение своей невесте, но хочу чтобы это произошло в необычной обстановке… Вы рыцари нашего Ордена, умеете творить чудеса, я хочу чтобы вы воспользовались своими талантами и помогли мне превратить это событие в праздник… Причем, не только для меня и моей невесты, но и для самих себя. Думайте! Жду ваших предложений к следующему нашему уроку.

Несмотря на то, что в их годы женитьба представляется чем-то бессмысленным, никто из пацанов даже не хихикнул. Взрослеют парни. Сами уже на девчонок заглядываются. Хорошо, что в свои тринадцать— четырнадцать они еще не циники, как их сверстники в России будущего. И вообще, отличные пацаны. Учебный день покатился дальше. Когда прозвенел звонок с последнего на сегодня урока, я набрал рабочий номер Вилены. Мы договорились встретиться и я подъехал к райкому комсомола. Невестушка моя вышла из здания, вся по-весеннему легкая и цветущая. Конфетка.

— Привет! — сказал я, целуя ее в розовую щечку. — Куда поедем?

— Привет, милый! — откликнулась она. — Вези меня куда-нибудь кормить. Я голодная.

— Я — тоже. Поедем в «Поплавок».

— Поедем.

И мы покатили к злачному заведению с которым у меня столько связано. Он стал для меня первым настоящим советским рестораном, в котором я поел. Неподалеку от «Поплавка» я встретил Стропилина, который оказался ловко изображающим неудачника агентом КГБ. В этом же ресторане я побывал с Сумароковым, в качестве его телохранителя. А вот с этой набережной я сиганул на лед, чтобы спасти пацаненка. Короче — место, полное воспоминаний. И что только на меня нашло?

Метрдотель, как всегда, встретил нас приветливо, проводил к столику у окна, предложил, как водится, только что поступившую осетринку и икорку. Я кивнул, дескать, несите все, что рискнете нам предложить. Даже в прошлой капиталистической жизни я так хорошо не питался. И дело не только в том, что я мог себе это позволить, ведь не за все же, что я съедаю здесь, в начале восьмидесятых годах ХХ века, мне приходиться платить. Просто люди этой эпохи добрее и гостеприимнее тех, кто жил… живет… будет жить в следующем столетии.

Насытившись, мы с Виленой отправились прокатится с ветерком. Благо погода позволяла. Небо чистое, влажность невысокая, асфальт сухой. Понятно, что в пределах города я не гонял. В пятницу вечером, да еще перед праздником на улицах толпилось немало народу. Двигаясь только с разрешенной скоростью, аккуратно останавливаясь при красном свете, я вывел «Волгу» на загородное шоссе и только тут поддал газу. Моя спутница опустила стекло и в салон ворвался поток встречного воздуха, растрепав ее волосы.

Так мы катались, пока не стемнело. Разговаривали о разных пустяках. Вилена рассказывала о том, что происходит у них в райкоме, а я — о помолвке сестры и подготовке к спартакиаде. Я испытывал истинное наслаждение от того, что можно говорить о простых и понятных житейских вещах, не ломая голову над проблемами вселенского масштаба, которые к тому же наполовину выдумка. Расставаться с невестой мне сегодня не хотелось, но зачем портить отношения накануне помолвки?

Поэтому я подвез ее к дому, опять целомудренно поцеловал в щечку и вернулся восвояси. Севка встретил меня и напоил свежезаваренным чаем. Ни он, ни Володька в спартакиаде не участвовали, так что у них впереди было три дня свободы. Могут носиться на улице, сколько угодно или строить свои фантастические планы, к которым разумеется относятся максимально серьезно. А кто в детстве не относился к своим планам и мечтам всерьез? Пусть забавляются. Им не так долго осталось быть подростками. У юношей свои заботы и дела, что уж говорить — о взрослых?

— Знаете, Александр Сергеевич, — сказал Перфильев-младший, глядя на меня совсем не детскими глазами. — Я подумал над вашей просьбой.

— Какой еще просьбой? — не понял я.

— Ну насчет того, чтобы превратить в праздник… ваше предложение невесте…

— Да, звучит как-то по-дурацки…

— Нет, если вы сделаете это в Новом Мире.

— В Новом Мире? — переспросил я.

— Да, там, в котловине… Помните?

— Еще бы!