— Хотите жить?! Тогда поторапливайтесь! Я на улицу, найму двуколки.

Видно, от безысходности мужчина все-таки решился и вышел из дома со своим семейством.

Для того, чтобы рассадить всех Лигнивских, пришлось нанять три повозки. Указав извозчикам, куда нас следует везти, подсела в двуколку к старшей дочери Сиарима и призадумалась.

«И на кой ляд, спрашивается, ты влипла в очередное приключение?! Не могла поискать другой ларек. Тьфу ты… лавку. Вечно находишь на свою пятую точку приключения. Зачем тебе все это?».

И я внутренне рычу от понимания, что делаю что-то не то. Бросаюсь в какие-то крайности. Время убегает, а убийцы еще не отмщены. Начинаю копаться в себе. Ругаю. Вновь вспоминаю пережитые события, когда оказалась в этом мире и в этом теле. Обдумываю, как стоило поступить? Смахнув сбежавшую по щеке слезу, отдаюсь во власть песни. Она в очередной раз, как спасительная соломинка, всплывает из памяти. Охлаждает мой внутренний мир, наполняя разум спокойствием и холодной отчужденностью от окружающей меня действительности:

«Не надо больше слов и глупых оправданий,

Не надо больше слез и разочарований.

Пусть все пройдет, как снег, весенний талый снег…

Все это было с нами как во сне…»

«Потерпи, Риан. Я помню клятву. Осталось совсем чуть-чуть, и я расквитаюсь за наши слезы и жизни».

— И чья же здесь вина уже не разобраться… — успеваю прошептать, прежде чем наша двуколка останавливается напротив главных ворот нашего с матерью дома.

Сойдя со ступеньки, понаблюдала, с какой заботой Арно, сойдя с повозки, бережно поддерживает на руках закутанную в одеяло Леа. Чета Лигнивских с дочерью понуро посматривают на особняк. В глазах тоска, обреченность и недопонимание, зачем они согласились поехать со мной? Решила, пока они еще находятся в небольшом шоке и не сбежали от меня, поспешила завести их в дом:

— Следуйте за мной, — открыв калитку, застучала каблучками туфелек по каменно-колотой плитке дорожки. Идя с улыбкой на лице, не забывала прислушиваться к топоту ног, идущих за мной людей.

При виде всей нашей гоп-компании Ярима в замешательстве некоторое время молчаливо хлопала своими красивыми длинными ресницами. Полюбовавшись ими, подумала, до чего она у меня красавица и, чмокнув ее в щеку, представила семью ювелира.

— Мам… здесь такое дело. По-моему, в доме господина Сиарима Лигнивкого завелась какая-то невидимая нечисть с множеством мерзких лапок. Сиарим разорен. Его дочь больна. И я решила, пусть они пока поживут у нас. А ты завтра съездишь и посмотришь, что там за жуть живет в их ювелирной лавке? А сейчас мне пора. Столько дел еще не сделано, — чмокнув в очередной раз Яриму, поспешила на выход. Остановившись у двери, развернулась, улыбаясь. — Мам… накорми их, пожалуйста, и в гостевых комнатах размести. Я, скорей всего, только вечером появлюсь, — послав воздушный поцелуй, скрылась за дверьми.

Смотря на захлопнувшуюся дверь, Ярима открывала и тут же закрывала рот, пытаясь что-то сказать вдогонку Киаре.

К ведьме подлетела Кавис, выпустив кольцо дыма, она тоже с прищуром посматривала на выход.

— Я вот о чем думаю, — прапрабабушка перевела задумчивый взгляд на Яриму. — В нашей девочке и крохи ведьминой силы нет. Но воздействие порчи на разорение почувствовала. Призрак ухмыльнулась от вида округлившихся глаз родственницы. — И я о том же. Магия у нашей девочки скоро пробудится, да к тому же немалой силы.

Меня давно волновал вопрос. Когда я превращаюсь в Уфу, мой организм вырабатывает такой же, как у нее яд, или нет?

Вчера в торговых рядах купила курицу и, чтобы никто не видел, занесла ее в свою потайную комнату. Подумав, что для эксперимента одной тушки мало, забежала за яблоком на кухню к Марше и пожалела. Кухарка не отпустила меня, пока я не приговорила жаренную отбивную с горкой фасоли, кружку с молоком и два пончика с вишневым повидлом.

Из-за тяжести в желудке ночью вновь снились кошмары. Я вновь летела через Вселенную навстречу к душе Ливин. Когда наши руки соединились, тело пронзило сотнями игл. Закричав от боли, резко вскочила. Тяжело дыша, с расширенными в ужасе глазами смотрела в пространство перед собой. Постепенно пришло понимание, где я нахожусь. По щекам мгновенно заскользили горячие горошины слез. Подхватив дрожащими пальцами одеяло, уткнулась в него и разрыдалась, заглушая вырывающиеся из груди крики отчаянья. Когда немного отпустило, опустошенно сидела некоторое время, смотря в одну точку.

Тяжко вздохнув, отбросив одеяло, встала с кровати и побрела в потаенную комнату. Опустившись на пол, села в позе лотоса, приводя свое душевное состояние в норму. Только думы все время возвращали в недавнее сновидение.

«Что хотела своим прикосновением сказать мне Ливин? Упрекала, что я еще не отомстила за них? Или предупреждала, чтобы была осторожна? Да я и сама понимала, что во мне все больше проявляется черты девушки, в теле которой я нахожусь. Эта беспечность, порой дурость, явно мне не свойственна.