Понимала, что во всей моей задумке создания музыкального ансамбля не хватает барабанщика. И после того, как мне доставили ударный инструмент, наняла литавриста. Одон, улыбающийся двадцатипятилетний балагур, постоянно поглядывая на девушек, подмигивал им. Щурился от удовольствия, понимая, что своим вниманием вгонял в краску моих красавиц. Пока светло-русый нахал худо-бедно осваивал игру на новом инструменте. Но по азарту глаз парня было понятно, что он без ума от новой барабанной установки.

Но для воплощения моей мечты не хватало связующего звена. Пришлось заказывать четырех струнку, звучащую на октаву ниже обычной гитары. Начертила на листе бас-гитару, указала, где должны находиться главные элементы и описала, для чего предназначена каждая деталь. Подписала дополнительные детали и магические усилители для преобразования колебания струн в аудиосигнал. По крайней мере, мне этого хотелось. Для получения быстрого заказа пришлось доплатить. Зато через две недели опробовала свое новшество прямо в торговой лавке. Не вытерпев, пробежалась пальцами по струнам, покрутив ручки громкости, осталась довольной работой мастеров.

Положив гитару в футляр, в очередной раз отправилась в контору по найму. Оставив клерку адрес, куда и в какое время следует подойти желающим играть в таверне «Черный Эдельвейс», я поспешила домой.

На следующий день нашу репетицию прервали двое вошедших молодых людей лет двадцати в потрепанной пыльной одежде. Девушка и парень смотрели на меня с надеждой уставшими голодными глазами. Самым удивительным было то, что двое из ларца, одинаковые с лица, были близнецами. Внутри появилось раздражение. В последнее время приходилось экономить на всем. Слишком много было незапланированных трат. Таверна хоть и приносила прибыль, но еще не окупила вложенных в нее затрат. А лишние затраты мне ну никак не нужны.

— В конторе по найму я указывала, что мне нужен один гитарист.

Девушка бросила на меня виновато-затравленный взгляд, схватившись за рукав брата, опустила голову.

— Как тебя зовут? — обратилась я к молодому человеку.

— Анвар. А это моя сестра Санера. Мы прибыли из Файдавского государства. Хантейки без объявления войны напало нас. Наш замок оказался на пути их армии. Отец, посадив нас на коней, приказал мне спасать сестру, а сам остался защищать наши земли. Он — маг огня, — опустив голову, Анвар замолчал.

— Далеко же вы убежали от своих земель.

— Отец предупредил, что хантейки — сильные воины. Велел не задерживаться в Сурманианском государстве. Вот мы и решили, что в Сарварсе безопасней всех. Деньги, правда, быстро закончились, пришлось продать лошадей. Полученных за них пять золотых хватило добраться до вашей столицы.

— Что же, посмотрим, на что ты способен. Это новый вид гитары. Сумеешь подыграть на ней нашему ансамблю, будем рады еще одному члену команды. Не осилишь, помочь ничем не смогу. Хочу сразу предупредить. Плата за работу пока небольшая — один золотой в месяц. Из него вычитается траты за питание и жилье в размере пятидесяти серебряников. Таверна «Черный Эдельвейс» служит для моего коллектива своеобразным домом. Если не пожелаешь, можешь сам обустраивать свою жизнь за приделами этих стен. А сейчас прошу, — вручив бас-гитару, поставила перед Анваром ноты. — Смотри, слушай, запоминай и пробуй подыгрывать. С четвертой нашей распевки мы должны услышать звучание вот этой гитары, — постучав по деревянному корпусу, я повернулась к своей труппе. Взмахнув дирижерской палочкой, начала репетицию. Для поддержания ритма и настроя музыкантов, приколов к лифу платья магическую пластину, усиливающую голос, запела песню «Не сможешь устоять перед лунным светом» из кинофильма «Бар Гадкий койот».

Анвар меня порадовал. Уже со второй нашей разминки подключившись к всеобщему зажигательному ритму, молодой человек ударил по струнам бас-гитары. Улыбнувшись ему, вскинула руку, показав в одобрении кулак с вытянутым вверх большим пальцем. Продолжила петь, радуясь, что, наконец, добиваюсь наполненности звучания ударных и других инструментов.

Неожиданностью для нас всех стало то, что в нашу репетицию вклинялась Санера. Подойдя к девушкам, взяла текст песни и тихонько начала подпевать. Вначале с робостью посматривая на меня и, не увидев неодобрения, уже смелее запела своим сопрано.

Я ликовала. Обладательница мощного вокала объединила нас всех и стала тем самым недостающим звеном. Пока я брала горлом высокие ноты, Санера, пытаясь подражать, задвигалась в такт моим движениям и запела самостоятельно. Танцуя синхронно, мы закончили петь в два голоса:

«…Но ты знаешь,

Но ты знаешь, что ты

Не сможешь устоять перед лунным светом,

Нет, ты не сможешь,

Он доберется до твоего сердца».

Лиэнн Раймс точно бы позавидовала нашему дуэту.

— Вау! — подпрыгнув, завизжала я от радости. Меня переполняли эмоции торжества, но они вмиг схлынули.

Отойдя в сторонку, Санера глазами, полными слез, смотрела на меня и, чтобы не разреветься, прикусывала губы.

Подойдя к девушке, обняв узенькие плечи, прижав к груди тонкий дивичий стан, стала гладить вздрагивающую от рыданий худенькую спину. С горечью думала о том, что пришлось пережить этим двоим бездомным, по своей сути, детям. Тихонько шептала:

— Не плачь. Все ваши скитания уже позади. Я возьму вас обоих. Вы — чудо, посланное мне Вселенной. А сейчас ступай с братом в конец зала, вас покормят, — отстранив девушку от себя, вытащив из лифа своего платья платок, вытерев слезы на ее лице, вложила накрахмаленную белую ткань в тонкие девичьи пальчики.