Снова бег, уже похожий на бег. Снова Упражнение, почти без отдышки. Днём даже пару раз выполнил Порядок. Было ещё несколько приступов боли, но уже не таких проникновенных. В зеркале увидел, что шрамы от узоров почти исчезли, превратившись в еле заметные ниточки.

На третьем, после Обряда, закате выполнил Упражнение, сел в последней позиции и тут я увидел Её...

Я сидел на пятках, закрыв глаза и восстанавливая дыхание. Работал кондиционер и поток воздуха слегка колебал раздвижные жалюзи на окне. Звук, едва ли громче шума ветерка в листве, вдруг показался мне слишком громким и раздражающим, хотя раньше я даже не обращал на него внимания. Открыл глаза и посмотрел на жалюзи.

Время будто замедлилось и я ощутил поток воздуха... Именно ощутил — его контуры, текстуру и упругость. А потом, я... захотел нарушить этот поток. По жалюзи прошла последняя волна колебаний и они замерли. Меня же стал обдувать ветерок, на пути которого будто поставили заслон и он изменил направление. Почему «будто»? — Так оно и было. Я видел как моё желание почти материализовалось — от пола до потолка, между кондиционером и окном. Это было похоже на еле заметное марево, как раскалённый воздух, только без жара.

Моё сознание разделилось. Глаза продолжали видеть картинку перед собой, а какое-то шестое чувство позволяло мне видеть-ощущать-чувствовать пространство вокруг.

Пространство...

Я был этим пространством. Я был сразу везде, одновременно чувствуя шероховатость стен, гладкую поверхность стола и тумбочки, холод стекла межкомнатной двери... Удивительное, пугающее и пьянящее ощущение... вездесущности.

Моя Воля впервые явила себя.

И, что бы не говорил Наставник, но и в наше время это слово сохранило часть своего истинного значения.

А вот в эту ночь мне приснился Сон.

***

— Хочешь что-нибудь спросить?

— Нет, Наставник.

— Хм...

Мы сидели на нашей поляне, друг напротив друга, через столик. Под навесом ничего не изменилось, только перед Наставником лежала стопка кипенно-белых листов А4, чернильница и кисточка для письма, наверно похожая на кисти китайских каллиграфов.

Когда я оказался на берегу ручья, то вдохнул полной грудью горный воздух и сразу пошёл к навесу. Подойдя, я молча надел свою одежду и сел, не спрашивая ни о чем из того, что произошло со мной за последние три дня.

— Хм... Значит, тебе всё понятно?

— Если и недопонял что-то, то ты поправишь, а жизнь заставит закрепить урок. А что мне нужно знать, ты расскажешь.

— Хе-хе, надо же... Кхм, ладно. Знаешь, что это такое?

Он провёл рукой над столиком и я увидел узоры. Много.

— Мой друг, ведун, говорит, что это руны.

— А сам, что думаешь?

— Люди придумывают названия, но они не всегда отражают суть.

— Что же тебе не нравится в слове «руна».

— Я его не понимаю. А эти... Они больше похожи на части какого-то узора или... осколки.

— Хм...

Лицо Наставника приобрело задумчивое выражение. Серые глаза изучали меня, будто впервые увидели.

— Когда Творец создал Первых, он не мог поделиться с ними своей Силой напрямую — кто такое выдержит? Он наделил их Волей, Мудростью, Умением... Люди, потом уже, дополнили список, ну ты знаешь, хе-хе... Да-а-а... Ах, да, Сила. Тогда, он сотворил свой Знак — отражение его сущности в нашем Мироздании... Это нужно объяснять? Или слово понятнее подобрать? Например, Скрижаль?

— Знак — хорошее слово. Значимое.

— Хе-хе, да-а-а... Итак, Он создал свой Знак, но и это было непосильной ношей для любого Первого. Тогда, Творец разделил свой Знак на четыре Доли — Путь, Бытие, Равновесие и Познание. Понял уже какая твоя Доля?

Я вспомнил тёмно-серую дорогу до горизонта.

— Моя Доля — Путь.

— Да. Путь — Доля исследователей и тех, кто ищет... например себя, хех. Это Доля заступников и уравнителей, в коих есть сильное стремление к справедливости.

Он посмотрел на меня выжидательно, а я вспоминал испепеляющий жар солнца, на той бесконечной дороге.

— Главное не лезть с непрошеной помощью и не сворачивать со своей дороги. А то можно сгореть раньше времени или не дойти к тем, кто действительно нуждается во мне. Так, Наставник?

— Очень хорошо, ученик.

Так, он впервые похвалил меня. Приятно.

— Далее, — продолжил он.— Четыре Доли определяющие устройство мироздания. Бытие и два его мерила — Жизнь и Смерть. Целители и поводыри мёртвых — это их Доля. Равновесие между Порядком и Хаосом — то Доля жрецов, кметов, ведунов и тех, кто служит Стихиям. Познание и вечный спор между демонами и душой — чернокнижникам и колдунам, волхвам и ведуньям достаётся этот удел, а сторону выбирают они сами. И Путь, что всегда проходит между Светом и Тьмой — Доля искусников, которые живут в вечном поиске правильной дороги. Другие Доли также могут выпасть искусникам, но лишь Равновесие и Познание — Доли, доступные остальным Знающим.