— Смотри, сколько их, — удивился напарник.

По территории склада перемещались чоповцы в черной форме с золотой надписью «Гладиатор». Все были хорошо вооружены, уж точно не хуже омоновцев, еще и двигались уверенно, не как разжиревшие на проходных условные дяди Пети, которым выдали форму и бесполезные пукалки в кобурах. Нет, эти дадут отпор и спецназу. Так что братве точно делать нечего, даже если и найдется кто-то безбашенный. Таких, кстати, было много, Макс даже сам получал однажды по почкам, когда их с Мурашом остановили, подрезав на ржавых «Жигулях». Вышли пятеро с обрезами и монтировками, потребовали плату за проезд мимо их Голозадовки и, получив отказ, уработали напарников так, что Макс раз и навсегда понял — гонять без крыши себе дороже. Потом, когда их уже подобрал под себя Кореец, та же шпана вновь их остановила. Только чуть в отдалении шла «бэха» с бойцами, и беспредельщиков из Голозадовки заставили рыть друг другу могилы. Уйти, как помнил Макс, позволили только одному — чтобы всем рассказал, кого нужно бояться.

— Фу, мляха! — с содроганием вспомнил парень тот случай. Один из гопников, когда понял, что они с дружками попали, выл и плакал в голос, а потом визжал словно поросенок…

— Слышь, Макся! — внезапно оживился Мураш, отвлекая напарника от нелегких мыслей. — У нас разве четыре машины в караване должно быть?

— Три, — покачал головой Макс.

— Точно не четыре? — засомневался Мураш.

— Точно!

— Получается, «Скания» лишняя, — сделал вывод напарник.

— По ходу, да, — Макс напрягся, чувствуя, как даже на холодном воздухе из открытого окошка по спине стекают капельки пота.

Чуть раньше, Москва

Сегодня должно все решиться. Раз и навсегда. Всего неделю назад власть окунулась в такое жуткое дерьмо, от которого не сможет отмыться все девяностые, да и то я преуменьшаю. Не поможет даже молниеносный бросок российских десантников на Приштину в 99-м, когда нашу страну вновь начнут рассматривать всерьез. И правление нынешнего президента будет связано только с черным октябрем 93-го, с чеченскими войнами, а еще с грязными выборами 96-го и дефолтом 98-го. Я не собирался их вытаскивать из этой жопы, да у меня и ресурсов на это не было. Однако воспользоваться ситуацией я мог, повысив свой рейтинг в глазах Чумакова из Министерства безопасности, будущей ФСБ. С ним меня Нестерова свела через своих многочисленных знакомых в «МК», «Комсомолке», «Огоньке» и газете «Совершенно секретно». Почему она с такими связями до сих пор не перебралась в Москву, мне решительно непонятно. Значит, есть у нее интерес в нашей дыре, и неспроста. Этому есть объяснение, и я его получу, но пока мне нужно прижать местных бандюганов, которые слишком уж много о себе возомнили.

Поэтому сначала я сделал ход конем и потратил несколько десятков миллионов рублей на будущее. Сделал, так сказать, политические инвестиции. Взял с собой Саню как надежного человека и нашего главного мордоворота, Нестерову в роли диверсионно-разведывательной группы, и мы втроем отправились покорять Москву. Задача максимум у нас была — подготовить почву в верхах для операции на нашей малой родине.

Для начала мы добились встречи с политиком Марычевым, сторонником Жириновского. Это он потом будет ходить на депутатские заседания в странной одежде, за что его прозовут «актером думы». Я только навскидку вспомнил медицинский халат, арестантскую робу, рясу священника, футболку Megadeth и даже шаль с серьгами. Сначала Вячеслав Антонович и слушать нас не захотел, но Нестерова прямо заявила, что я спонсор, и хочу безвозмездно вложиться в победу ЛДПР.

— Может, чаю? — хозяин небольшого кабинета гостеприимно развел руками, словно потчуя нас караваем.

— Спасибо, было бы неплохо, — кивнул я, пока Нестерова уверенно располагалась за столом и бросая оценивающие взгляды на внутреннее убранство.

Помощница политика очень быстро сообразила черного душистого с какими-то польскими конфетами, и наша беседа пошла еще более задушевно.

— Так что вы, дорогая София Николаевна, говорили про спонсорство? — аккуратно намекнул Марычев.

— Вадим Станиславович? — девушка обернулась ко мне.

— Скоро выборы, — начал я. — На подготовку дадут очень мало…

— Постойте, молодой человек, — прервал меня Вячеслав Антонович. — 1 октября Ельцин уже подписал указ о порядке выборов…

— Уже второй раз, — улыбнулся я. — И не последний. По моей информации, еще один указ выйдет через месяц… В начале ноября, дата пока точно не определена[2]. Вы ведь еще не можете регистрироваться, правильно?

— Все так, — пришлось подтвердить Марычеву.

— А создавать себе репутацию партия Владимира Вольфовича может уже сейчас, — сказал я. — И мы поможем.

— Мы?

— Честные бизнесмены из российских регионов, — улыбнулся я. — Те, кто заинтересован в процветании страны и скорейшем ее освобождении от бандитствующих элементов. В том числе в значительном сокращении наркотрафика.

— Но как же его полное уничтожение? — хитро улыбнулся Марычев.

— Сами знаете, это сложно, — вздохнул я. — Но нужно начать. Предлагаю помочь друг другу. Вы и ваша партия с авторитетом Владимира Вольфовича берете дело под свой контроль и пиаритесь на этом. Потом я вас приглашаю на открытие нового российско-китайского завода и говорю, что вы оказали нам неоценимую помощь. Все цифры и перспективы — в коммерческом предложении. А в знак нашей доброй воли…

Я открыл дипломат, который носил с собой, и продемонстрировал будущему депутату увесистые пачки долларов.

— Ставлю на ЛДПР, — сказал я. — И если будете делать, как я подскажу, вы займете большинство в думе. И все в шоколаде.

Уверенности у меня было на 146%, потому что и в прошлой моей реальности партия Жириновского одержала оглушительную победу на выборах 93-го года. И сейчас для меня главное — вовремя подмазаться, выдав то, что предрешено, за свои заслуги. А кто знает, может, и еще интересней выйдет.