Озадаченный напором продавца, Сапожников в смятении вскинул брови.

– Шестиструнка, но мне не нужна помощь в выборе. Я уже, наверное, определился и хотел бы…

– Так «наверное, определился» или «точно определился»? – хитро прищурившись, в третий раз подряд не дал клиенту договорить надменный господин, корона которого явно ни на секунду не переставала царапать потолок.

Энвидий сделал глубокий вдох, всеми силами стараясь сохранить спокойствие.

– Я определился с выбором и хотел бы послушать ту «Ямаху Пацифика», – ткнул пальцем в присмотренный инструмент Сапог, с четвертой попытки наконец-то озвучивший консультанту и по совместительству держателю бизнеса свое желание в полном объеме.

– Не «Пацифика», а «Пасифика» правильно, – поправил неуча дотошный Шилов и неспешным шагом вразвалочку направился к запрошенному им на испытание объекту.

– Я знаю, – взялся оправдываться перед ярым формалистом ущемленный знаток английского, – просто захотел использовать русифицированный вариант произношения.

– Молодой человек, такой пример. Вот снаружи у магазина мой «лексус» стоит. Вы же, допустим, не говорите: «Лехус», правильно? Вы говорите: «Лексус». Вот так же и тут.

«Вот, наверное, чья машина на тротуаре стоит, – сообразил Сапог. – Теперь ясно». Пускаться в бесперспективную дискуссию по поводу норм произношения иноязычных слов с щепетильным Федей, которому еще предстояло его обслужить (иными словами, портить отношения с которым на данном этапе было бы нецелесообразно), он благоразумно не стал.

Глава «РандомМузТорга» вяло подошел к желанной клиентом покупке, снял гитару с кронштейна и приступил к настройке ее на свой развитый музыкальный слух. Пока Шилов был захвачен небыстрым кропотливым процессом, Эн решил пройти к противоположному краю настенного стенда, чтобы рассмотреть запасные варианты на тот случай, если после прослушивания его по какой-либо причине не устроит облюбованная им «Ямаха». Интерес его привлекла примерно равная «Пасифике» по стоимости модель шестиструнки от Ibanez.

– Молодой человек, я для кого стараюсь? – возмутился обделенный вниманием эгоцентрист, чье самолюбие было до глубины задето временно отлучившимся покупателем.

– Так вы же все равно настраиваете пока, – опешил из-за выставленной в его адрес претензии неблагодарный клиент, очевидно не понимавший, зачем в обязательном порядке требовалось его непосредственное присутствие при занятом настройкой гитары продавце.

– А когда вам врач в больнице давление измеряет, вы тоже в другой конец кабинета убегаете? – провел своеобразную аналогию заканчивавший с регулировкой инструмента Федор. – Вы на электрогитаре вообще играли когда-нибудь? С педалбордом имели дело?

– Ну, доводилось пару раз. Там вроде бы ничего сложного.

– Хех! Ну-ну! – съехидничал Шилов и повел потенциального приобретателя в зону так называемого «гитарного тест-драйва», которая располагалась в углу гитарного отдела.

Покрутив ручки стоявшего на полу лампового усилителя Marshall и воткнув в гитару кабель, властитель салона музыкальных инструментов ткнул пальцем в раскладной стул:

– Присаживайтесь, тестируйте. Вот вам педалборд, вот усилитель. Все подключено. Как вы сами и сказали, никаких сложностей с цепью эффектов у вас возникнуть не должно. Флаг вам в руки. Вперед и с песней. Компрессор на «клин» попрошу не ложить.

– Не «ложить», а «класть», – отомстил своему обидчику поправочкой Сапожников, принимая из его рук вожделенный струнный агрегат и опускаясь на обшарпанный стульчик.

Сконфигурировав на свой вкус цепочку педалей эффектов, Сапог выбрал удобную для игры позу и, смущаясь стоявшего у него над душой и контролировавшего каждый его чих продавца-консультанта, который все это время безотрывно наблюдал за поведением гитароиспытателя с нескрываемым отвращением, стал неуверенно и неприемлемо коряво воспроизводить основной рифф из песни «Enter Sandman» культового коллектива Metallica. Федора, который, разумеется, не мог не знать этот легендарный хит и который множество раз самолично его исполнял, как человека вспыльчивого, импульсивного и нетолерантного к некачественному звукоизвлечению на гитаре, хватило лишь на четыре коротеньких такта.

– Стоп, стоп, стоп! Нет, уважаемый, это никуда не годится. Так на электрогитаре не высекают – так унылую дрисню из струн выковыривают. У вас все блуждает в лабиринте хлеба, – на одном дыхании выпалил недовольный никудышным исполнением Федя.

Ошивавшиеся поблизости посетители любопытствующе заозирались.

– В каком смысле? – прекратив игру, смутился незадачливый гитарист.

– В таком, что это не звукоизвлечение, а треньканье на завалинке какое-то. У вас атака еле живая. Вместо того, чтобы взять и хорошенько вломить гвоздя с правой руки, вы как будто день оплетки струны празднуете своим вялым пионерским ковырянием.

– Да вроде всегда так играл. Даже не…

– Ну и очень печально. Представьте, что у вас в руке хлыст, и вы им должны корове по жопе надавать. Вот так надо кистью работать. Попробуйте теперь еще раз.

Обескураженный таким хамством Энвидий, разнервничавшись из-за привлеченного к нему стараниями Федора пристального внимания окружающих, послушно стал повторно наигрывать зловещую ми-минорную мелодическую фразу, допуская в этот раз еще большее количество технических огрехов и откровенных косяков. Уверенных движений кисти в его растерянной игре, несмотря на наставления виртуоза гитарной техники, так и не появилось. Недолго думая, Шилов счел своим священным долгом остановить преступное осквернение бессмертной классики хеви-метала и, подойдя к святотатцу, зажал струны гитары ладонью.