– Да и по какой, собственно говоря, технологии производить? – присоединившись к всеобщей потрясенности, тоже задался вопросом явно недоумевавший главный технолог.

– И, раз уж на то пошло, есть ли у нас вообще техническая возможность их собирать на наших линиях и нашем оборудовании? – подкинул в костер недоразумения свой вопрос главный инженер по эксплуатации оборудования, осмелев на фоне коллективного интереса.

– А как это все юридически оформлено будет? Это же все-таки гособоронзаказ. Мы ведь еще даже не подавали никаких заявок на участие в закупках… А если мы не выиграем? – выразила свои обоснованные опасения начальник юридического отдела, дополнительно подлив масла в разбушевавшийся огонь. – Там же совершенно особый порядок участия…

– Да и, насколько я знаю, порядок приемки по качеству совершенно иной. Если мы будем выпускать военные экскаваторы по гособоронзаказу, то… – хотел было внести свой вопрос в общую копилку глава службы качества Домбровский, но был беспардонно прерван разгневанной Виолеттой, которая уже во второй раз вынуждена была указывать коллегам на их ужасающую невнимательность, корректируя звучавшие из их уст грубейшие ошибки:

– Да что же это такое-то?.. Борис Анатольевич, вы вообще нас слушаете?.. Только что же поправила Аркадия Леонидовича, и вы все равно на те же грабли… Повнимательнее, коллеги, это для нас принципиально: экскаваторы не военные, а специальные войсковые…

– Еще раз покорнейше благодарю наш бдительный финансовый отдел, который, в отличие от остальных подразделений, всегда держит ухо востро, – лестным комплиментом вознаградил выслужившуюся подчиненную Денис Марсович, выделив ее из когорты своих крепостных, после чего поспешил успокоить поднявшиеся волнения неграмотной челяди, убедив ту в безосновательности страхов и переживаний: – Коллеги, я прекрасно понимаю ваше беспокойство. К несчастью, таких в какой-то степени, вероятно, поспешных действий требуют от нас обстоятельства. Как вы все хорошо знаете, спрос на наши экскаваторы вот уже который год подряд неуклонно падает. Завод постепенно становится все более и более убыточным. В таких условиях спасти нас могут только государственные заказы. Если бы я не принял это решение, то через пару лет предприятие бы просто-напросто обанкротилось. И не то чтобы я самостоятельно не мог ответить на все озвученные вами вопросы, но мне кажется, что гораздо лучше будет, если вы их зададите напрямую нашим непосредственным заказчикам – представителям военного ведомства. Для чего, собственно, мы и пригласили к нам технического специалиста. Что ж. Приступайте, молодой человек. Выходите на связь.

– А у меня уже все готово, программа запущена, – доложил Сапожников.

– А зачем вы ее запустили раньше времени, когда вас об этом никто не просил? – с плохо скрываемым раздражением в голосе поинтересовалась злопамятная Трещеткина.

– Ничего страшного, Мария Витальевна, – не дал помощнику сисадмина ответить и ляпнуть лишнего генеральный директор. – Сейчас я тогда дам той стороне знать, что мы готовы начать переговоры. Они сами должны связаться с нами, у них есть наши контакты.

Начался нудный переговорный процесс. Как назло, связь с самого его начала пошла сбоить, из-за чего Виолетта Викторовна не преминула бросить на Сапога сердитый взгляд, как будто желая обвинить его в нестабильном интернет-соединении и заставить немедленно принять меры. О том упрямом факте, что действенных мер, которые он мог бы принять со своей стороны для улучшения качества связи, попросту не существовало, она, разумеется, догадываться не смела. Знала об этом, но не подавала виду и, стремясь публично подставить обидчика, поддерживала Виолетту в ее невербальном порицании нерадивого технического спеца также и мстительная Маша, демонстративно и нарочито громко цокавшая языком или тяжко вздыхавшая всякий раз, когда происходили даже незначительные заминки и перебои.

Вслушиваться в содержание разговора, а тем более пытаться его осмыслить, чтобы дать свою оценку происходящему, Энвидий не имел ни малейшего желания. Ум его всецело занимало скорейшее воплощение в жизнь задуманной операции. В нетерпеливом ожидании ее старта Рязанов, вскоре после сигнала друга прибывший на машине к точке вылета дрона и теперь простаивавший без дела на глухой опушке, посредством мессенджера неустанно терроризировал сообщника поторапливающими сообщениями в духе: «Ну че там?», «Йеп, долго еще?», «Йеп, дура, ну че так долго?» и «Давай скорее, йеп». Сапогу же не оставалось ничего иного, как отбиваться лукавыми утверждениями, что совещание вот-вот закончится.

По прошествии примерно сорока минут от начала конференции порядком заскучал и сам Сапожников. В надежде найти себе хоть какое-то толковое занятие помимо ответов на однообразные подгоняющие «пинки» Родиона, которые тот отсылал с периодичностью где-то раз в пять минут, он огляделся вокруг себя. Придирчивый взор его тотчас привлекли нестерпимо, с его перфекционистской точки зрения, пыльные поверхности стола и экрана монитора, за которыми он сидел. Теряясь в догадках относительно того, каким образом он мог не заметить сие вопиющее обстоятельство ранее, щепетильный педант принял для себя однозначное и бесповоротное решение, что дальше так продолжаться ни в коем случае не могло, – он срочно должен был найти способ протереть от пыли временное рабочее место.

Превозмогая моментально захлестнувшую его волну отвращения, Эн прижмурился и развернул голову назад в сторону самой ближней стены позади него. К стене той прилегал небольшого размера столик, на котором, кроме резервного микрофона (который Ручкин в силу своей лени никогда не утруждался отключать от звукового тракта за ненадобностью), лежало и искомое им средство спасения – измятая тряпочка из микрофибры. Решившийся во что бы то ни стало удовлетворить свою навязчивую идею по протирке пыли, шизофреник уже готов был тихонечко подъехать на офисном кресле к столику, но был некстати отвлечен еще одним присланным соучастником сообщением в мессенджере. На этот раз голосовым.