Я приняла душ, спустилась в кухню и открыла холодильник. Порадовать меня ему было нечем. Вскипятив чайник и налив горячий напиток в кружку, я отправилась в сад. Подошла к кусту сирени и вдохнула знакомый с детства аромат.

Вернувшись в дом, набрала номер отца. Он не ответил: вероятно, был занят. Еще бы, у нормальных людей разгар рабочего дня. Тогда я позвонила Маринке.

– Ты дома? – спросила я.

– И я, и Санек.

– А отец?

– На работе.

– Обедать приедет?

– Надеюсь. Сборную солянку варю. Готова накормить страждущих, приезжайте.

Дважды предлагать мне было не нужно, уже через двадцать пять минут я перешагивала порог родного дома.

Маринка, по обыкновению, тут же всучила мне братца, предварительно проследив, чтобы я вымыла руки.

– Пахнет вкусно, – сказала я, отправившись вслед за подругой в кухню. – Когда только ты все успеваешь?

Вопрос Маринка, по всей видимости, сочла риторическим и оставила без ответа. Зато не забыла задать свой:

– Серб не жалует твой отчий дом?

– Деньги зарабатывает.

– На шикарную свадьбу? Кстати, с датой определились?

– Нет пока.

– Вы словно и не торопитесь. Если бы в свое время Серб сделал мне предложение, я бы на следующее утро стояла с ним у дверей загса за час до открытия.

– От счастья или из страха, что передумает?

И снова мои вопросы были проигнорированы.

– У вас, я надеюсь, все в порядке?

– Все отлично, даже рассказывать не буду. Бередить твои былые раны.

Маринка покачала головой, снисходительно на меня посмотрев. Взяла сына, который мирно сидел у меня на коленях, и сообщила, что идет укладывать его на дневной сон.

Минут через пять пришел отец. Он почти беззвучно открыл входную дверь, из чего я сделала вывод, что детский режим ему прекрасно известен. Я вышла навстречу отцу и смогла приятно его удивить.

В кухне я разлила по тарелкам солянку, достала из холодильника сметану и лимон, порезала хлеб. Отец в это время с гордостью делился успехами Санька. Наконец я устроилась рядом и, боясь, что Маринка вот-вот вернется в кухню, взяла быка за рога.

– Пап, – я откашлялась, – ты с Забелиным давно общался?

– На прошлой неделе, по бизнесу.

После того как я вышла замуж за Валерку, отец помог ему связями и финансами. Забелин воспользовался всеми предоставленными благами на редкость грамотно, плоды чего и пожинал по сей день. Несмотря на то что бизнес отца напрямую не был связан с делами бывшего, точек соприкосновения по работе у них оставалось много.

– Он делает успехи, прекрасно передвигается на своих двоих, – сказала я невпопад.

– Я в курсе. Полина, что-то случилось? – Голос почти дрожал.

Запаниковав, что зря подняла эту тему, я встала со стула и обняла отца, встав у него за спиной. Затем поцеловала его в щеку и вернулась на место.

– Все в порядке. Просто… Валерка считает, что за ним следят.

Отец удивленно вскинул брови, поднося ложку ко рту, но ничего не ответил.

– Владан подозревает, что это может быть связано с его бизнесом. Я подумала… Может быть, тебе что-то известно?

– То есть он имел наглость явиться к вам за прикрытием? – Отец покачал головой.

Вид имел недовольный, и я вообще пожалела, что явилась сюда.

– Вообще-то это наша работа, – процедила я.

Отец вздохнул, отставил тарелку в сторону и облокотился на стол.

– Первые пару месяцев после выстрела конкуренты, разумеется, надеялись, что он отойдет от дел.

– Не на того напали, – хмыкнула я.

– Вот и они это быстро поняли. А сейчас он живее всех живых. Дела тоже идут в гору. Крупные контракты один за другим. Настолько крупные, что особых конкурентов ему у нас в области, пожалуй, и нет.

– Он боится, что его хотят убить.

– Времена, когда деловые вопросы решались такими методами, давно в прошлом, хоть я их отлично помню.

– Думаешь, его жизни ничто не угрожает?

– Ты знаешь, что по завещанию Забелина в случае его кончины все отходит тебе?

– Догадываюсь, – честно призналась я.

– Так вот, отвечая на твой вопрос: надеюсь, что его жизни ничего не угрожает, а если некая опасность и висит над Забелиным, то с бизнесом она не связана. Иначе впору переживать за тебя. Не хотелось бы.