Она даже испробовала фокусы травников, но ни расковник[1] ни клин-трава не смогли ей помочь. Инга от злости стукнула кулаком по столу.

– Какой-то ты слишком заколдованный! – произнесла она недовольно, продолжая сверлить взглядом злополучную шкатулку.

Уже в отчаянии, взяв ритуальный ножик, из тех, что еще ни разу не применялся в обряде, девушка принялась раскрывать створки ларца. Попытки оказались тщетны: плотное дерево упрямо сопротивлялось. В последней попытке преодолеть щель между крышкой и дном, острое лезвие соскочило и порезало девушке ладонь.

Инга вскрикнула от острой боли и выронила нож. Тот, упав с глухим стуком, закатился под стол.

– Вот ты ж зараза!

Инга, потеряв терпение, схватилась за корпус шкатулки руками, желая сбросить её на пол, но та неожиданно стала оживать: загудела и завибрировала в её руках.

– Какого черта?! – вскочила она со стула и отпрянула, глядя на внезапно возникшее сияние, проступившее из рун на крышке.

Сложные символы стали объемными, выступая над поверхностью дерева, одновременно завораживая и ослепляя девушку голубоватым светом. Нетерпеливое постукивание изнутри усилилось - будто конский топот по булыжной мостовой несся ей навстречу.

Инга заставила себя отвести взгляд о светящихся символов и посмотрела на свою ладонь, и кровь, что проступила через порез стала медленно исчезать, а на месте пореза и вовсе проявилось такое же свечение, как из шкатулки.

– О нет, что я натворила?! – в ужасе прошептала и спешно схватилась второй ладонью за амулет на шее, в спешной попытке соорудить вокруг себя защитное поле.

В какой-то момент свечение и гул, похожий на топот, стали настолько сильными, что девушка начала отступать назад, стараясь увеличить дистанцию между ней и ослепляющим впереди клубком света. От шума ей хотелось прикрыть уши, казалось, что еще немного и она начнет терять сознание. На долю секунды в скоплении света начала вырисовываться человеческая фигура и Инга сделала вывод: она начала сходить с ума.

А затем шум резко оборвался и свет померк. Словно кто-то нажал на выключатель. Инга вернулась в привычную обстановку своего магазина, освещенного тусклым светом ритуальных свечей и настенных бра.

Непривычным была лишь темная мужская фигура, стоящая посреди комнаты на щепках, что остались от злополучной шкатулки.

Девушка вздрогнула, но с места не сдвинулась, неотрывно глядя на незнакомца. При бедном освещении она едва могла разглядеть его лицо. Незнакомец тряхнул головой и резко направился в ее сторону. Инга, действуя на инстинктах, закричала:

– А! – и схватив керамический подсвечник с полки, подскочила и ударила по голове незваного гостя.

Мужчина успел открыть рот, но так и не успел сказать и слова, как глаза его закатились и он, обмякнув, кулем свалился к ногам Инги.

На трясущихся ногах Инга присела и вгляделась в бессознательное тело.

Перед ней лежал юноша, по виду её ровесник. Одетый в старомодный костюм, какие сейчас разве что в театре увидишь, на шее черный шарф - завязан сложным узлом. Волосы темные, взлохмаченные – и было от чего. Аристократические черты лица с налетом надменности. Кто он и откуда здесь взялся, Инге еще предстояло узнать.

Одно было точно ясно: перед ней не Химера и не какое-то другое чудище, которого стоило опасаться, а обычный человек.

«Возможно, что и колдун», - настороженно добавил ее внутренний голос.

– Эй, - окликнула Инга парня, склонившись ниже, но не смея прикоснуться. – Ты живой?

Ей показалось, что ресницы его дрогнули. Но подождав еще немного, Инга заволновалась, что убила несчастного, запертого в ларце.

– Нет…, кто бы ты ни был, ты не можешь окочуриться в моём магазинчике – это испортит нашу репутацию… О, эгоистка, что я несу! – хлопнула себя по лбу и осторожно протянула руку к его шее.

Кожа парня была на ощупь чуть теплая и шершавая от легкой щетины, но под ней бился пульс. Живой!

– Матушка… - едва слышно слетело с его губ.

Инга отдернула руку и затаила дыхание, аккуратно наклонившись над его лицом. Незнакомец начал приходить в себя и повторил:

– Матушка, пустите.

В следующий момент его веки дрогнули, и она столкнулась с темным взглядом незнакомца. Карие глаза встретились с голубыми и принялись изучать.

– Привет…, - дрогнувшими губами прошептала Инга.

Незнакомец растерянно заморгал.

– Вы не… - он запнулся, внимательно разглядывая девичье лицо.

– Матушка? – неуверенно подсказала она.

Он с запозданием кивнул и его глаза опустились ниже, задержавшись в районе её груди. Инга проследила за взглядом и осознала, что ее текущее положение открывало незнакомцу отличный вид на ложбинку в декоративном корсете, что был на ней с самого утра.

Он резко отпрянул и начал поспешно подниматься на ноги.

– Ох, прости, Господи, - произнёс он сдавленно, попутно отряхивая себя от пыли и не поднимая головы.
– Как я оказался в публичном доме?