Шрифт:
Ох! Не хотелось бы мне снова с ним сталкиваться. Он такой суровый и колючий! В его присутствии мне было страшно даже дышать.
Ну да ладно, справлюсь, не съест же он меня. Посчитав до десяти, набираю его номер.
– Да! – я вздрагиваю от его недружелюбного тона.
– Добрый день!
– Я даже имени его не знаю! Надо срочно собраться с мыслями.
– Алло! Вас не слышно!
– похоже, он уже злиться.
– Это Элеонора!
– я, наконец, соображаю, что меня-то он знает.
– Элеоножкина!- фыркает он. Вот болван!
– Да,- обречённо подтверждаю я. Это наш последний разговор, пусть называет меня, как ему вздумается.
– Моя бабушка хочет лично поблагодарить вас за помощь, - выдыхаю я.
– Понял. Обязательно зайду к ней сегодня вечером. Ей лучше?
– Да, спасибо. Мы вовремя доставили её в больницу. Я вам очень признательна.
– если бы он был сейчас рядом, я кинулась бы ему на шею, наверное. Неважно даже, что потом бы пришлось вытаскивать из себя его шипы.
– Эля, не стоит, - неужели он смутился?
«Эля», мне полегчало от того, что он обратился ко мне по имени.
– Я прямо сейчас отправлю вам деньги за линзы, ждите, – вовремя я вспомнила о своих долгах
– Хорошо, я при получении отпишусь.
– Договорились!
Я сразу перевожу нужную сумму, счёт принадлежит Всеволоду М. Быльскому.
Всеволод?! А он ещё над моим именем смеётся!
«Пришли. Спасибо!» - тут же получаю сообщение от этого немногословного и порядочного человека.
Что ж, прощай, Всеволод! Я безумно рада знакомству с тобой!
<p align="center">
Сева
Похоже, история со спасением немного затянулась. Но ничего, пожму руку старушке и поеду домой.
Пухленькая улыбчивая медсестра предлагает проводить меня до палаты. Она даже открывает передо мной дверь! Сервис одиноких девиц! Девочки, я занят!
Моя подопечная на кровати справа, в халате в ромашку. Она всё ещё бледна. Но это бледность живого человека, что для меня самое важное. Кажется, она дремлет.
– Здравствуйте! – тихо здороваюсь я. Если она спит крепко, то зайду в другой раз.
– О! А вы никак мой спаситель?
– мгновенно подскакивает она.
– Я всего лишь Всеволод,- улыбаюсь я.
– Сева, значит? Садитесь, садитесь!
– она освобождает мне место на кровати.
– Как у вас дела?
– мне крайне неловко.
– Да какие могут быть дела в мои годы? – она машет рукой.
– Я, Лидия Николаевна, а вы?
– Сева, и давайте на «ты», пожалуйста.
– Да, конечно! – она улыбается, и я вижу перед собой лицо её внучки, только более полное, и глаза у этой женщины совсем не зелёные, а серые, но сходство определённо есть.
– Спасибо тебе за всё, - её голос срывается на шёпот, - Если бы не ты…Мне себя не жалко, я своё отжила, а вот Элька…Натерпелась бы она страху, - женщина судорожно вздыхает, - Только вот жизнь с ней снова начинаем, а тут, пожалуйста! Я ж всё для нее только стараюсь, - её глаза увлажняются, я глажу её по руке, - Переезд этот наш и беготня - документы, очереди, и не знаешь ведь никого! Вдвоём быт налаживаем,- всхлипывает она.
– Лидия Николаевна, успокойтесь! Вы себе только хуже делаете!
– Да я сейчас, сейчас,- она деловито протирает лицо платком,- ни к чёрту мои нервы, всё наперекосяк.
– С вашей внучкой всё хорошо. Подлечитесь, вернётесь к ней, она же не маленькая, в конце концов. Меня вон на дороге остановить не побоялась!
– Она ради меня на всё, а я ради неё. Только мой срок выходит, а ей ещё жить, а она не умеет. Вот на ноги её поставлю, тогда и умирать можно.