– Лидия Николаевна, вы сейчас в больнице после тяжёлого сердечного приступа. Думайте пока о себе, - советую я.

– Сева, я могу тебя кое о чём попросить?
– она выжидающе смотрит на меня.

– Хорошо,- надо хоть как-то порадовать старушку.

– Мы в городе всего неделю, ещё не освоились, я тебе говорила. Может, покажешь Эле ваш Краснодар? Хоть пару раз выведешь куда-нибудь? Если, конечно, у тебя время есть и возражать никто не будет. – Наверняка, она уже заметила, что кольца на пальце у меня нет, поэтому и осмелилась просить. Да и внучку она мне не сватает, кажется.

– Я постараюсь. Экскурсовод из меня не важный, но погулять с ней смогу, - решаюсь я.

– Спасибо, - она сжимает мою руку в долгом рукопожатии.

Я желаю ей скорейшего выздоровления и выхожу. В коридоре та же медсестричка. Она устремляется мне на встречу. Я даже улыбаюсь ей.

– Пациентке Ножкиной измерьте, пожалуйста, давление, я за неё переживаю.
– Наверное она ожидала от меня других слов. Девушка опускает глаза и возвращается на свой пост.

Моё сердце занято. Может, на груди сделать такую татуировку?

<p align="center">

Эля

Бабушкина комната совсем готова. Главное, что она вернётся сюда и увидит, какой порядок я здесь навела.

Я разглядываю в зеркале своё зарёванное лицо и думаю, что уныние пора отключать. Развешивание занавесок и перестановка мебели здорово отвлекли меня по началу. А теперь, когда я увидела бабулину кровать с голубым покрывалом, золотистые шторы на окне, наполовину истлевшие салфеточки с вышивкой моей прабабушки, я начинаю понимать - это всё, что могло мне остаться после неё. Её бы не стало, а эта комната осталась бы вот такой, не дождавшись свою хозяйку. От этой мысли меня знобит.

Дни нашего переезда проходили в таком бешеном ритме, что я перестала замечать, пьёт ли она таблетки, как себя чувствует, устала или нет.

Бабушка вставала раньше меня, готовила завтрак, разбирала вещи. Я занималась только оформлением дома. Когда я в тот день вернулась и увидела её на полу, моему ужасу не было предела. Убедившись, что она жива, я начала звонить на все мыслимые номера «Скорой помощи», но они либо были заняты, либо находились слишком далеко. Решение просить помощи на дороге было самым простым и очевидным выходом из положения.

Сева был не единственным в те минуты, но он ехал не очень быстро, поэтому я смогла его остановить. Боже мой, если бы не он!

Стук в дверь разрывает мрак, который уже начал затягивать меня в очередную истерику.

– Вы всегда плачете?
– передо мной материализовывается Всеволод. Как говорят в таких случаях? Лёгок на помине?

– Нет.
– Я тщетно пытаюсь проморгать набежавшие слёзы, и найти себя в отражении ещё не установленного зеркала.

– Я не вовремя?
– он нерешительно топчется на пороге.

– Всё хорошо, - я одёргиваю своё старое платье, поправляю волосы, стараюсь всем своим видом подтвердить свои же слова.

– Просто я вижу перед собой крайне расстроенную девушку на грани нервоза, – он опускает взгляд в пол, - Я очень любезен, да?
– чуть тише спрашивает он.

– Вы на высоте! – я надеюсь, он пришёл не для того, чтобы добить меня.

Мы стоим и улыбаемся друг другу. Нервно, криво, неуверенно - в этих улыбках намешано всё – и неловкость, и стеснение, и попытка сгладить ситуацию и наладить отношения. Мой рот уже болит от непосильной работы, а в глазах рябит от красно-синих завитушек на придверном коврике.

– Я сегодня был у вашей бабушки. Она попросила меня немного отвлечь вас от грусти, погулять, показать город.

– Да?
– от неожиданности я поднимаю глаза и вижу на его лице любопытство. Что за чёрт?
– Прошу прощение за бабушкину настойчивость. Не стоит, я разберусь сама.

– Я пообещал,- возражает он.
– Завтра идём в Горпарк,- громко хлопает дверь.

<p align="center">

Сева

Я дал слово Элиной бабушке. За язык меня никто не тянул, но отказывать старому больному человеку как-то неудобно.

В принципе я готов провести несколько часов с этим чучелом.

Выбор мой пал на Городской сад. Вполне милый выходной вариант для молодой девушки. Побродим по дорожкам, покормим уточек - и вот я уже справился с задачей, я молодец. Все довольны.