— Выследить — не знаю. На глаз? Ну, с первого взгляда мы с Рафом могли бы слиться с другими фейри Верховного Двора, а ты и того меньше. Но у них есть ритуалы, которые они могут провести, чтобы разоблачить нас.

— Тогда мы должны действовать быстро.

— Уже работаем над этим, — пробормотал Раф.

Впереди вырисовывается город, возвышающийся на вершине холма. Его окружает еще одна стена, а у входа стоят стражники. Мы пробираемся через лес, держась подальше от главных ворот.

— Ты знаешь что-нибудь о городе внутри? — спрашиваю я Джайлса.

— Ни капли. Я такой же беспамятный, как и ты.

— Не смотри на меня. — Раф пожимает плечами. — Я никогда не был так далеко от Дримсонга.

— Тогда будем придумывать по ходу дела.

Мы уже почти прошли через лес к краю городской стены, когда позади нас послышался шорох деревьев. Я оборачиваюсь. Палачи охотились на меня слишком много раз, чтобы не знать, как они двигаются, как звучат, когда перемещаются в тени. Моя рука лежит на кулоне, и я не уверена, собираюсь ли я сопротивляться или подчиниться в надежде, что, возможно, мне удастся приблизиться к Дэвиену в последний раз.

Женщина как в тумане. Она настигает меня за секунду, быстрее и смертоноснее, чем любой Палач, которого я когда-либо видела. Но вместо того, чтобы убить меня, она зажимает мне рот рукой. Другая ее рука лежит на руке Джайлса. Раф пребывает в слишком ошеломленном молчании, чтобы делать что-то еще, кроме как блеять.

— Вы сами себя убьете, — говорит Шайе с безумной ухмылкой.

ГЛАВА

3

3

Как только она убирает свои руки от наших ртов, Джайлс выдыхает вздох облегчения, который заканчивается ее именем.

— Шайе.

Она не успевает среагировать, как его руки обхватывают ее, сжимают, держат так, словно она последняя женщина на земле. Шайе явно испугана. Ее глаза перебегают с Рафа на меня. Я понимающе улыбаюсь и поворачиваюсь к Рафу.

— Почему бы нам не дать им минутку?

— Нам не нужно время, — защищается Шайе.

— Шайе. — Джайлс отстраняется с тяжелым взглядом.

Шайе закатывает глаза, но небольшая улыбка в уголках ее рта выдает ее истинные эмоции.

— Хорошо, одну минуту.

Я похлопываю Рафа по плечу и веду его к ближайшему дереву, у которого мы стоим с другой стороны. Я прислоняюсь к нему, скрестив руки, и смотрю на лес. Вскоре мой взгляд устремляется на Верховный Двор, сверкающий на фоне ночного неба и возвышающийся над нами.

— Она ему очень нравится. — Раф отвлекает меня от моих мыслей.

— Да, нравится, — соглашаюсь я.

— Он ей тоже нравится, даже если она не хочет этого показывать.

— Как проницательно для малыша. — Я взъерошиваю его волосы. Он хмурится и расчесывает их на место. Я поняла, что Раф не любит, когда ему напоминают о его возрасте. Я, наверное, хуже всех, потому что это только заставляет меня хотеть напомнить ему об этом еще больше.

— Во-первых, не «малыш», — твердо говорит он. — А во-вторых, я знаю кое-что о любви.

Я фыркнула.

— Что ты знаешь о любви?

— Я знаю ее, когда вижу. — Он надувает грудь. — Как в ту ночь, когда вы с Принцем Дэвиеном танцевали. Вы двое влюблены. Любой мог бы это увидеть.

Узел в моей груди ослабевает, а в животе образуется другой. Интересно, прав ли он, и сколько людей могли это увидеть? Интересно, сколько людей поняли, что происходит, задолго до меня или даже до Дэвиена? Интересно, что в ту ночь, даже когда он поклялся мне, что между нами не будет никаких чувств, он знал, что уже любит меня и что я люблю его?

— Ну что? Я прав? — беззлобно спрашивает Раф.

— Да, — признаюсь я с тихим смешком. — Ты прав.

— Так и знал! И именно поэтому ты собираешься его спасти.

— Это одна из причин. Спасение своего королевства — тоже довольно серьезный стимул. — Я оглядываюсь на высокий город, возвышающийся на холме, и на отвесную стену, которая его окружает. Уверена, что на каждого Палача, которого я вижу, приходится по меньшей мере пять, спрятанных в укрытии. Целая армия убийц, обученных с первого вздоха. Есть ли у нас шанс противостоять им?