— Если — когда я стану королем, эти земли снова будут принадлежать тем, кто их создал. Дворы могут вернуться в дома своих предков или отстроить их заново, в зависимости от того, что больше соответствует их нынешней сущности.

— Я позабочусь о том, чтобы фейри снова стали сильными. Чтобы у нас было место за столом в Совете Королей Мидскейпа. Я потребую вернуть земли, которые украл у нас король эльфов, и буду бороться за то, чтобы фейри вернулись к тому положению, которого мы заслуживаем. Я добьюсь восстановления каждого суда, чтобы держать Высший суд под контролем, чтобы ни один король никогда не чувствовал себя настолько могущественным, что мог действовать безотчетно. Я буду использовать силу, заключенную в стеклянной короне и холме Верховного Двора, чтобы помогать моему народу, как только смогу, до тех пор, пока я буду дышать.

Я стою в благоговении перед ним. То, как он говорит, наполнено убежденностью... и не потому, что он репетировал эти реплики, как Лаура или Хелен перед отцовскими вечеринками, чтобы у них был лучший шанс завлечь ухажера. Он говорит правду, которую знает, которую закрепил в своем сердце превыше всего.

Желание прикоснуться к нему становится непреодолимым. Мужчина с благородной миссией оказывается более привлекательным, чем я когда-либо ожидала. Я хочу взять его за руку и ласкать мягкую кожу его ладони. Я хочу провести пальцами по сильным мышцам его груди и.… и.… мой разум разрывается.

Жар обрушивается на меня, обжигая мои щеки и заставляя меня переминаться с ноги на ногу, так как он некомфортно ощущается в нижней части живота. Этот мужчина заставляет меня желать опасных вещей. Того, чего я никогда не думала, что хочу раньше, и уж точно никогда не нуждалась в этом.

— Мы должны вернуться к Вене, — говорю я, мой голос звучит не так твердо, как обычно.

— Мы должны. — Но его глаза все еще смотрят на меня, голова слегка пригнута. Впервые с момента прихода в этот мир он выглядит и звучит как Лорд Фенвуд, которого я знала в поместье.

Остаток нашей прогулки проходит в неловком, напряженном молчании. Наши плечи соприкасаются семь раз. Но кто считает?

И все же мы оба сопротивляемся тому, чтобы закрыть этот опасный промежуток между нами. Потому что в этом пространстве была линия невозврата. И каким-то образом, средь бела дня посреди оживленной улицы, мы подошли опасно близко к тому, чтобы пересечь ее.

ГЛАВА 17

В тот вечер за ужином были только Джайлс, Шайе и я. Когда я вышла из своей комнаты, они уже сидели, еда была наполовину съедена. После возвращения от Хола я решила вздремнуть, чтобы проветрить мозги. Но, проснувшись, я обнаружила, что все так же мутно. Все мои мысли и сны крутятся вокруг Дэвиена и этого странного нового мира... даже если я этого не хочу.

— Где Орен? — спрашиваю я, перекидывая ноги через скамейку за одним из столов в зале собраний.

— У него были кое-какие дела по дому, — говорит Шайе.

— Понятно. — Не спрашивай о Дэвиене. Не спрашивай о Дэвиене, повторяю я мысленно. И все же: — А Дэвиен? — Черт возьми, Катриа.

— Вена хотела его. Вероятно, что-то связанное с ритуалом, чтобы вытащить из тебя магию. — Джайлс отрывает ножку от неузнаваемой породы большой жареной птицы и начинает злобно кромсать ее своими острыми зубами. — Зная этих двоих, к утру они что-нибудь придумают. Умные они.

— Любой человек умнее тебя, Джайлс. — Шайе усмехается.

— Хорошо, что я держу тебя рядом, чтобы восполнить мой недостаток. — Джайлс хихикает.

Шайе быстро переключает свое внимание на меня, неловко двигаясь на своем месте.

— Я слышала, ты сегодня отправился в город за приключениями.

— Хол тебе рассказал? — Я отрезаю для себя кусок грудки, одновременно захватывая ломтик хлеба и ложку овощей с сервировочного блюда.

— Среди прочего.

— Прочего?

— Люди говорят о новом певце и лютнисте в Кричащем Козле. — Она усмехается и берет кусочки хлеба размером с птицу, засовывая их в рот. — В тебе больше огня, чем я думала. Я не считала тебя одной из тех, кто пойдет в разбойники.

Я пожимаю плечами.

— Я люблю музыку и хотела ее послушать.

— Хорошо, что в ней есть немного плутовских наклонностей. — Джайлс усмехается. — Это целый город негодяев. Мстителей. Никчемных людей. Предательские мерзавцы, которые нигде больше не приживаются и перерезали бы шею нашему нынешнему королю, если бы у них была такая возможность.

— Мне все казались милыми, — возразила я, копаясь в еде.

— Все? Даже наш дорогой будущий король, когда он закатил истерику в лесу?