— Я буду глупцом, если позволю своему единственному провидцу в одиночку броситься в объятия врага, — сказал Атриус. — Это сделает кто-то другой.

Я изогнула брови.

— Кто из твоих воинов может быть убийцей? Они не отличаются особой изощренностью.

— Я сделаю это сам.

Я рассмеялась, не сдержавшись, отчего Атриус нахмурился еще сильнее.

— Я убивал таких, о которых ты только мечтала, — сказал он.

Мой смех утих. Я не сомневалась, что это правда.

Я убивал полубогов, прорычал он на Аавеса.

Полубогов. Я хотела бы как-нибудь услышать эту историю.

— Я видела, как ты сражаешься, — сказал я. — Ты хорош. Но тебя нельзя назвать неуловимым. Один взгляд на тебя, и все поймут, что ты представляешь угрозу.

Это был легкий способ выразиться. От Атриуса прямо-таки несло «хищником».

— А ты? — холодно сказал он, жестом указывая на меня — как я поняла, на мою повязку. — У тебя лучше получается быть незаметной?

Я улыбнулась.

— Возможно, моя внешность необычна. Но не беспокойтесь обо мне. Я умею убивать тихо.

В ответ мелькнула ухмылка. Он наклонился ближе, и, к моему шоку, кончики его пальцев коснулись мягкой нижней части моего подбородка.

— Хм, — сказал он. — Подумать только, я позволяю такому опасному существу спать рядом со мной каждую ночь.

Я на мгновение замерла, застигнутая врасплох. Он дразнил меня? Это была шутка? У Атриуса либо не было чувства юмора, либо оно было самым странным из всех, что я когда-либо видела, а это о многом говорит, когда речь идет об Арахессене.

Или он флиртовал со мной? Эта мысль казалась еще более непонятной, чем сама шутка.

Но, напомнила я себе, если я ему нужна, это хорошо для моей миссии. Еще один путь к его доверию.

Будь я лучшим Арахессеном, я бы воспользовалась моментом. Вместо этого я неловко отстранилась, испугавшись странного двойного биения в груди, но не подавая виду.

— И ты не должен забывать об этом, — сказала я, чем заслужила еще одну из этих своеобразных почти-улыбок.

Он откинулся в кресле, скрестив руки.

— Отлично, — сказал он. — Расскажи мне, грозный убийца, как работает твой план.

Таркан был эксцентричной личностью — посредником Пифора, который сумел подняться по служебной лестнице при Короле Пифоре, пока не стал одним из самых доверенных и самых жестоких его подопечных. Он тщательно культивировал образ себя как избранного богом оракула. Разумеется, это была полная чушь — особенности, которые он выдавал за древние обычаи, на самом деле были грубо искажены или неверно истолкованы, а большинство из них были полными выдумками, основанными лишь на его жаждущих власти прихотях.

Одна из них заключалась в том, что он любил, чтобы лица его наложниц, как мужчин, так и женщин, были закрыты, когда они входили в его дворец, чтобы чувствовать себя так, будто он владеет их обликом, чтобы на них не смотрел никто, кроме него и тех, с кем он решил их разделить.

Отвратительно.

Но полезно, учитывая мою внешность.

Перед тем как отправиться в Васай, я надеть вуаль. Одежда была самым слабым местом в моей затее — Атриус отправил в Альку за одеждой проституток Аавеса, и хотя те платья были, конечно, прекрасны, они были… совсем другого стиля, чем те, что любил Таркан.

Я не отличалась особым мастерством, но была находчива. Мне удалось собрать что-то наполовину подходящее из одного из длинных платьев и нескольких шелковых и шифоновых шарфов, которые я накинула на него широкими драпировками — в том числе на голову и лицо.

Когда Атриус увидел меня в этом, он откровенно фыркнул. Как забавная лошадь.

— Что? — сказала я. — Тебе не нравится?

— Люди такие странные, — пробормотал он.

Я не могла заставить себя спорить с этим.

Но я надеялась, что Таркан или те, кто входит в его окружение, тоже не станут смеяться, увидев меня. Прошли годы с тех пор, как я лично видела одну из наложниц Таркана. Моя попытка воссоздать образ могла оказаться не совсем точной — или ее легко было бы разоблачить как маскировку. Я знала, что, если понадобится, смогу ускользнуть и убить, пробираясь через замок, хотя предпочла бы этого не делать.

Когда мой костюм был в целости и сохранности, я отправилась в город. Маршрут был таким же, как я его помнила: небольшая брешь в стенах, которая вела к густым улицам внутреннего города, недалеко от ступеней Тернового Дворца.

Сразу же на меня обрушились звуки и запахи Васай. Я была благодарна, что смогла позволить своему маленькому спотыканию быть частью моей роли — наложницы обычно не могли видеть больше, чем смутные очертания сквозь свои саваны, поэтому они часто цеплялись за руку подручного, когда передвигались по городу. Я была одна и привалилась к грязной кирпичной стене.