Шрифт:
— Марин, да, мы несмотря ни на что сохранили с ней нормальные дружеские отношения. Да, мы можем перекинуться парой фраз при встрече, — Мереминский перехватывает её запястья, стараясь погасить вспышку гнева, — Но заметь — встрече исключительно по делу! А не потому, что мы дико соскучились…
— Посмотри мне в глаза и скажи, что она не давала тебе не единого намёка, что хочет от тебя не просто дружеского общения, — прошептала Марина, прожигая его насквозь своим тёмным взглядом. — Что Зубкову действительно всё устраивает в её новых отношениях и она не собирается обращаться к тебе за утешением!
Ярик в изумлении уставился на девушку.
Это что ещё за скрытые экстрасенсорные способности, которые срабатывают у Вишняковой в отношении других представительниц прекрасного пола?! Или всё дело в той самой женской интуиции, о которой ходят легенды?
По-хорошему надо было сказать, что все это полная чушь и ничего подобного Зубкова и не помышляла в его адрес. Потому что на самом деле Ярику было глубоко плевать, что она там думает и хочет. Вот только, стоило ему вспомнить их разговор в воскресенье, как совесть начинала противно скрежетать внутри, напоминая, что на вранье далеко не уедешь. И если правда когда-нибудь вскроется, то трещина, что появилась в их с Маринкой доверии, превратиться в окончательный раскол, который погубит всё.
Нужно было подобрать какие-то слова, чтобы смягчить правду, и донести до Маришки главную мысль: даже если Зубкова и хотела что-то подобное, ему на это по барабану. И он это довольно чётко дал ей понять. И какие бы чары не пускала в ход Лануся, ему на это тоже глубоко плевать. У него на них пожизненный иммунитет.
Потому что ему нужна только она — Маринка.
— Всё ясно, — процедила Вишнякова, неправильно истолковав молчание Ярика и со злостью сбрасывая с себя его руки.
— Марин…
— Мереминский, просто оставь меня в покое! Это ты… ты мне уже всю душу вымотал! Я тебе не игрушка, чтобы ты то набрасывался на меня с поцелуями, то отшвыривал в сторону, когда тебе что-то не нравится и уходил, громко хлопнув дверью!
— Марин, ты для меня не игр…
— Хватит! Должен же быть этому какой-то предел! — в отчаянии говорит девушка, отступая назад. — Когда ты уже поймёшь, что я просто хочу быть счастливой! Просто счастливой, Ярик! Без тебя!
Глава 48
«Никогда не думала, что такое скажу, но мне жалко Лиса», — написала мне Лизка, когда я поведала ей, чем закончилась наша последняя перепалка с Мереминским, и что я всё равно собираюсь на свидание с Елисеем.
«Это ещё почему?!»
«Потому что ты его используешь, чтобы забыть Ярика. И это нечестно»
«Я его к себе гвоздями не приколачиваю! — тут же вспыхиваю я. Злобно отстукиваю ногтями по экрану телефона, набирая ответ подруге. — Лиз, он сам говорил, что совсем не против помочь мне забыть Мереминского. И Лис прекрасно знает, что сейчас творится у меня внутри. Может даже лучше меня самой! И поверь, если его что-то не устраивает, то он не станет это терпеть».
Чёрт почему я вообще должна оправдываться? Пускай даже перед лучшей подругой! Каждый человек — кузнец своего счастья. И я как могу, так и стараюсь ковать своё собственное счастье. И если Лис готов мне в этом помочь, то значит он сам этого хочет!
Раздражённо кидаю телефон на кровать и следом опускаюсь на край сама, осторожно касаясь ладонями пылающего лица. Лис хотел, чтобы я волновалась перед нашим первым официальным свиданием, предвкушала его и мучилась из-за выбора платья. Я же с треском провалила каждый из обозначенных пунктов.
Вместо долгих размышлений над своим нарядом я просто зашла в гардеробную и достала первое попавшееся платье — длинное, чёрное с открытой спиной и глубоким разрезом по бедру. К нему я схватила красные замшевые босоножки с ремешками на щиколотке, украшенными аккуратными миниатюрными бантиками. Ну что ж, раз именно они попались мне под руку, то придётся малевать губы красной помадой. Лис точно будет в восторге. И надеюсь, это немного отвлечёт его внимание от моих полыхающих щек…
Вот только полыхали они не от волнения перед свиданием, а потому что я никак не могла выкинуть из головы то, что недавно произошло у нас с Яриком. И как бы я не старалась изгнать из своих мыслей образ Мереминского, у меня ничего не получалось. Я до сих пор ощущала его обжигающие прикосновения на своей коже. А мои губы по-прежнему хранили вкус его поцелуев. Дерзких, опьяняюще сладких… Чёрт, Лизка всё-таки права — как я могу идти на свидание с Елисеем, если я вся сейчас будто бы соткана из прикосновений и поцелуев другого мужчины?!
Мне и раньше стоило огромных усилий, сохранять рассудок в присутствии Мереминского. А сейчас, каждый раз, когда она начинает меня целовать я превращаюсь в какую-то безвольную тряпичную куклу.
Никакого сопротивления. Ноль здравого смысла.
Уйма наслаждения… Чёрт!
Марин, это зависимость! Болезненная зависимость, от которой давно пора бы уже избавиться за столько лет! А ты её холишь и лелеешь, и даже перед свиданием с другим прокручиваешь в голове все самые яркие моменты!