Завтра я подумаю о том, что делать с Лисом. Завтра я подумаю, как рассказать Ярику о моём переводе в Москву. Завтра я смогу спокойно без эмоций подумать о наших отношениях и действительно есть ли у них будущее.

Но сейчас были только я и он. И это бесконечное звёздное небо, которое красиво мерцало над нами россыпью ярких созвездий.

Мереминский тихо посмеивается и выпрямляется во весь свой высокий рост, а потом протягивает мне руку.

— У меня есть более интересное предложение.

— Какое?

— Ты обещала мне танец.

Тянет меня за руку, помогая подняться. Не могу сдержать улыбки. Танец под звёздами. Просто и в то же время безумно романтично. Такое мог придумать только Мереминский!

Плед стремительно падает к моим ногам, но мне не холодно. Ярик включает на телефоне музыкальную композицию, привлекает меня к себе. Чувствую его горячие ладони сквозь тонкую ткань одежды, они будто бы отгоняют от меня своим жаром прохладу этой летней ночи.

— Когда мы последний раз танцевали? — спрашиваю я, размещая голову у него на груди.

— Бесконечно давно.

Сейчас наши движения меньше всего походили на медленный танец. Он просто очень крепко прижимал меня к себе, чуть раскачиваясь в такт музыке.

Даже если ты уйдешь…

Боже, почему он выбрал именно эту песню для танца?!

Чувствую, как неприятный холодок проникает мне в душу, окончательно пробуждая уснувшую совесть.

Нет, Ярик даже не догадывается о моем предстоящем переводе в столицу. Иначе бы наш разговор закончился далеко не на музыкальной ноте… И я даже боюсь представить, какая у него будет реакция, когда он узнает о Москве!

Это просто совпадение. Дурацкое совпадение! Но по-хорошему, надо ему признаться, пока всё не зашло слишком далеко…

— Мама мне рассказывала, что они с отцом по молодости были полные противоположности, — неожиданно говорит Ярик, касаясь губами моего виска, вырывая меня из тяжёлых мыслей. — Он был такой спокойный, серьезный, а она — активная зажигалочка, душа компании… Вот только знаешь, я никогда не замечал их различий. Они ведь всегда жили душа в душу, даже особо и не ругались. И она до сих пор по нему безумно скучает, даже спустя столько лет… Так что все это глупости, Марин, про различия. Просто нужно уметь разговаривать друг с другом, идти на уступки…

— Хочешь сказать, ты сможешь, ограничить свое общение с другими бабами? — недоверчиво протягиваю я, ничуть не скрывая усмешки в голосе.

— Мариш, — Ярик останавливается и приподнимает кончиками пальцев мой подбородок, будто бы заглядывая мне в самую душу. — Давай договоримся: если тебя будет что-то по-настоящему волновать, я сделаю всё, чтобы убрать причину твоего волнения. Но я очень надеюсь, что не буду давать тебе поводов сомневаться во мне…

— Очень хороший дипломатичный ответ в духе руководителя пиар-службы, — саркастически замечаю я. — Обтекаемо и без конкретики!

— Марин, мне кажется, не стоит раскидываться пустыми словами и обещаниями. Я хочу доказать тебе на деле, своими поступками, что у тебя нет повода для беспокойства.

Смотрю в эти тёмные серьёзные глаза и не узнаю Мереминского. Где тот привычный балагур, у которого всё легко и просто, а любая проблема не стоит выеденного яйца? Корсаков его что ли покусал на досуге?!

— Ладно, посмотрим… — вздыхаю я.

— Верь мне. Мы много наломали дров, я знаю. И большая часть, конечно, на моей совести, — Ярик крепко и в то же время бережно сжимает меня в объятиях, будто бы боясь, что я в любой момент могу растаять в его руках, слово дым. — Но мы во всём разберемся. Если люди живы, то всё можно исправить, Мариш. Главное — желание.

«Главное — это любовь и доверие», — мысленно добавляю я. Но вот с этими пунктами у нас всё было более чем туманно. Мереминский ведь так и не сказал мне о своих чувствах. А моё доверие к нему действительно нуждалось в серьёзном ремонте.

Мы встретили рассвет кружась в танце под медленные лиричные мелодии. Потом немного посидели на краю понтона, смеясь и разговаривая о каких-то милых пустяках. Я не помню в какой именно момент я отключилась и Ярик отнёс меня на руках в дом. Но мне было безумно хорошо спать в его нежных заботливых объятиях.

Я думала, что буду дрыхнуть до обеда, после столь богатой на эмоции и события ночи. Но почему-то мой организм решил, что ему вполне хватит пяти часов, чтобы полностью восстановить свой ресурс. А быть может, я просто не хотела терять драгоценные минуты вдвоём с Мереминским — без ссор, без взаимных обид и недопониманий.

Оказывается, для счастья нужно не так уж и много. Просто засыпать и просыпаться в его объятиях. И чтобы он смотрел на меня вот так своим искрящимся синим омутом, пока его пальцы чертят незамысловатые узоры на моём бедре…