Сашка задумался.

– Не нравится мне всё это, – выдавил, наконец, он, после нескольких минут размышлений. – Какие-то непонятки вокруг творятся. Ты в курсе, что за тобой следят?

Только этого мне не хватало! Сашка же предупреждал, чтобы я поглядывал за «хвостом»!

– Ты уверен? – это прозвучало весьма безнадёжно.

– Уверен! Я за тобой вчера до самого Сестрорецка докатился. Ты, поди, и меня не заметил? – ухмыльнулся напарник.

– Нет, Саня, – виновато буркнул я. – Не заметил. Каюсь. Башка занята всеми этими вопросами-ответами. Причём, вопросов всё больше, а ответов всё меньше. Зла не хватает! Зато, смотри, что я от сестрорецких экспертов притараканил…

Я вытащил на экран монитора две фотографии Масловой. Одну до виртуальной пластической операции, другую – после. Сашка долго вглядывался в оба лица, потом резюмировал:

– Знаешь, когда я тебе говорил, что нет предела совершенству, я не предполагал, что его настолько нет. То есть, ты хочешь сказать, что Маслова сейчас выглядит вот так? – он ткнул пальцем в Маслову номер два.

– Нет, Саш, это просто визуализация, – Сашка состроил рожу, которая должна была означать: «Ух, ты, какие мы слова знаем, имыть!..». – Выглядеть в действительности она может и по-другому. Это пример изменения внешности, которое возможно после вмешательства пластических хирургов. В любом случае, это не фоторобот, по нему искать не станешь. Это, так сказать, пробный макет. Ладно, давай к «хвосту» вернёмся. Что за люди?

– Да в том-то и дело, что хрен поймёшь. Даже не знаю, сколько их там, в машине было, тонировка практически стопроцентная. Довели тебя до сестрорецкого отделения. Там водила вышел, прошёл за тобой. Я соваться не стал, неудобно припарковался, заметили бы, если б внутри кто-то ещё оставался.

– Как водитель выглядел?

– У меня фотоаппарата не было, ты уж прости, – повинился Сашка. – Выглядел обычно: высокий парень славянской наружности, светловолосый, в джинсах и красной футболке. Лица не рассмотрел, можно с камер снять, если надо. Подождали, пока ты выйдешь, снова на хвост сели, потом почему-то бросили…

– Не сообразил на пост в Лахту позвонить, чтоб их тормознули?

– Сообразил. То ли проскочили они, то ли вообще этот пост не проезжали, слились куда-то.

– Машина какая?

– «БМВ» старенькая, лохматая… Номер пробил. Какой-то Топорков. Привлекался в середине девяностых за хранение оружие. Предполагалось, что он к «Малышевским» отношение имел, вроде как поставками оружия и занимался. Нашли у него мало, отсидел пятерик. Вот он и хозяин «бумера». По фото из нашей базы, вроде за рулём не он. Но он мог и продать машину, и по доверенности дать кому-то. Как узнаешь?

– Спросишь. Не надо всё усложнять. Надо найти этого Топоркова и тряхануть. Кому дал тачку? Всех дел. А то, если мы вокруг всякой ерунды отдельное расследование будем начинать, мы до конца дней своих копаться будем. И запроси в гибэдэдэ, были ли на эту машину штрафы, и на чьё имя они выписывались, на Топоркова или на кого-то другого. Но Топоркова этого, по-любому, надо найти.

– А не спугнём?

– Если они меня до отделения милиции вели, да ещё ждали там, вряд ли они из пугливых. Спугнём, оно и к лучшему. Дуй давай, ищи Топоркова.

Я связался с сусликами. У них всё было тихо. Объект номер один шастает по тем же маршрутам, с незначительным отклонениями, объект номер два в зоне видимости не появлялся. Отступила? Устроила затишье перед бурей? Затрезвонил телефон. Я вздрагивал уже от каждого звонка. Надо закончить с этим делом и залечь в клинику неврозов, подлечиться немного.

– Ты где? – голос Снегирёва был таким напряжённым, что холодок снова пробежал по спине.

– У себя, – глухо ответил я, предчувствуя недоброе.

– Зайди ко мне, – устало приказал Снегирёв.

По дороге до кабинета начальника я лихорадочно соображал, что могло ещё свалиться нам на голову. Увидев за снегирёвским рабочим столом только его самого, вздохнул с облегчением. «Мнительный ты, Сергеев!» – сказал я сам себе и плюхнулся за стол, не ожидая приглашения. Полковник что-то чертил на листке бумаги:

– Вот скажи мне, майор, какая между всеми этими преступлениями серии связь?

– Ну… письма электронные, посланные всем участникам «процесса» самим преступником или его сообщником.

– А ты до сих пор не знаешь, есть ли у него сообщник?

Я уныло покачал головой:

– По всему, вроде есть.

– Вроде… – недовольно передразнил меня Снегирёв. – Уже пора бы определиться. По чему, по всему?

– Я сужу, в основном, по делу Бершадской. На видеозаписи некто работает снаружи, у машины. Вероятней всего, отключает сигнализацию. Сначала мы вообще подумали, что это совершенно неотносящийся к делу воришка. Ну, не сообразил про камеры слежения, ну, лоханулся, полез что-то стащить из машины по мелочи…