– И что? Там ответ один: он мне денег был должен. Вот, отдал долг… За что должен? А это, простите, граждане начальники, не вашего ума дело. Хомячка я ему третьего дня продал. Хомячок издох, долг остался. Да не… Выкручиваются они, как гады ползучие, не взять так.

– А телефоны? – система распространения наркотиков меня просто удивила. Это ж надо: воистину на каждую вертлявую задницу…

– А что телефоны? Они на левых людей оформлены. Есть у нас операторы, которые свои симки прямо на улицах продают. Ты думаешь, там паспорт спрашивают? Купил симку за двести рублей, проговорил, выкинул. Пошёл новую купил. Отследить нереально. Я что-то не понял, мы этот ликбез по торговле наркотой для чего сейчас затеяли?

– Да нет… – я опомнился. – Действительно, ни к чему. Просто, скажем, для полноты картины.

– Ну, для полноты картины я тебе скажу, что Кузьмин отсидел за торговлю наркотой пятерик, второй раз доза оказалась маловата, его осудили условно, а вот третий суд был уже по убийству.

– Ага, и по какой же статье он пошёл?..

– По сто седьмой часть один… – криво усмехнулся Меркурьев. Грустно так усмехнулся.

– Это кто так решил?

– Районная…

– Вот ведь интересно получается, – я потёр лоб. – Я, может, чего-то не понимаю, а, Сашка? – я осторожно взглянул на так же криво усмехающегося напарника. – Кузьмин отвёл мальчика домой, чуть ли не спать его уложил, сказку на сон грядущий прочитал, только потом вышел и накинулся на насильника? Какой аффект?! Это ж сто пятая в чистом виде!

– Ты это районному прокурору расскажи, – добродушно улыбнулся следователь. – Заодно поинтересуйся у него, что заставило насильника терпеливо ждать, пока разъярённый отец вернётся и накостыляет ему по самое не балуйся. Тоже вопрос…

– Вопрос, – согласился я. – А сколько времени прошло, неизвестно?

– Ну, судя по признанию самого Кузьмина, минут пять-семь. Он пытался жену в чувство привести, объяснить ей ситуацию. Вроде как, не смог растолкать ту. Ну, типа, пьяная она была…

– Так она пьяница или наркоманка?

– Да там, судя по её истории болезни, целый коктейль: наркота, алкоголь, колёса…

– Ладно, фиг с ней, с мамашей! Как Кузьмин сам объяснил, что насильник терпеливо ждал возмездия, а не сбежал?

– Просто объяснил. Сказал, что пока отнимал у него сына, врезал ему пару раз. Он же спортсмен, ну этот, боец без правил…

– Микст-файт? – проявил я осведомлённость.

– Ну да, именно. Вроде, он пару раз сунул этому парню по мозгам, тот и вырубился. А, когда он вернулся, то просто добил уже лежачего и всё.

– Душераздирающая история, – я поёжился. – И никого не смутило такое развитие событий?

– Смутило, конечно. Но ты пойми. Он говорил вполне искренно. Шёл, вижу – сына насилуют. Дал промеж глаз. Увёл сына в безопасное место. Вернулся и, находясь в состоянии бешенства, ударил со злости ещё пару раз. Ну, силы не рассчитал, вот и убил. Случайно.

– Ладно. С этим всё как будто ясно, хотя ничего, на самом деле, не ясно. Парень, ну этот, погибший… Что о нём известно? Он, вроде, нерусский? Таджик? Гастер?

– Да никакой он не гастер. И не таджик. Узбек. Гражданин России. Студент политеха. Приехал из Адлера, поступил на бюджетное, учился отлично. Мать русская, в Адлере осталась. Ужасно переживает. Не верит, что её сын мог поднять руку на ребёнка. У неё ещё младший сын есть. Маленький совсем. Так Нуман – ну этот парень убитый, Нуман Юсупов – возился с ним с пелёнок, отца ему заменил. Отзывы о нём из школы самые хорошие. Отличник, активист, ни разу ни в чём не замечен, не привлекался, никаких дурных компаний… Девушка у него была в старших классах, любовь-морковь, всё такое… Никаких отклонений.

– А друзья? Те, с кем он учился, что говорят?

– Да в том-то и дело, что в один голос говорят, что не мог Нуман ни на кого напасть, и уж, тем более, никого изнасиловать. Даже в страшном сне такое не привидится. Девушка его бывшая, хоть и держит на него обиду, но клянётся-божится, что Нуман вполне адекватный, современный парень, безо всяких отклонений в сторону педерастии или педофилии.

– А почему она на него в обиде? – картинка не складывалась в голове ни на секунду.

– Он её бросил. Ушёл к женщине, значительно его старшей. На первом курсе он с этой девицей встречался, с, как её… – Меркурьев быстро заглянул в свою папку и быстро нашёл нужное, – с Людмилой Широковой. Жил в общаге. А летом устроился на практику в какую-то топографическую контору, познакомился там с Татьяной Рябцевой. Ну и, несмотря на разницу в возрасте в одиннадцать лет, у них роман закрутился. Женщина не замужем, детей нет. Нуман к ней переехал, съехал из общаги. Жили вполне дружно. Только перед самым Новым годом поссорились. Он и ушёл встречать Новый год в студенческую компанию.

– Так! – я остановил рассказ опера. – Давай подробней теперь. Какая компания? Где встречали? Что пили? Что ели? Что курили? Как он вообще оказался в этом злосчастном подъезде?

– Да, пожалуйста! Сто раз всё выспрошено. Ясности, как не было, так и нет. Встречали Новый год в квартире на Таврической. У парня родители в Таиланд уехали на праздники, хата пустая. Вот и собрались там компанией. Ели-пили, что обычно студенты пьют. Водка, шампанское, оливье… Никаких наркотиков. Сразу после боя курантов пошли на улицу, в Таврический, фейерверки запускать.