Меркурьев быстро заказал себе какой-то манерный салат и, устроившись поудобней, уточнил:

– Мы на «ты»?

– На «ты», на «ты», – подтвердил я. – Внимательно тебя слушаем.

– А, собственно говоря, вы что хотите услышать? Материалы дела я принёс, можете сами почитать. Я ж не в курсе, что именно вас интересует и с какой стороны.

– А с какой стороны ты можешь осветить нам дело? Со стороны следствия, разумеется, – историю Кузьмина в красках обмусоливали в Интернете, и я уже заранее догадывался о том, что могу услышать. – Ты нам пока просто поведай подробности. И, желательно, без комментариев и предвзятости.

Василий ухмыльнулся, чем безмерно меня огорчил. Ясень пень, объективной информации мы не получим. Ладно, послушаем хотя бы субъективную…

– Давай не будем играть в «помню – не помню», рассказывай так, как будто мы вообще не в курсе, – я был само терпение.

– Лады. Значится, так… Новогодняя ночь. Чуть за полночь. Кузьмин собирается погулять с сыном по праздничному городу, посмотреть всякие шоу-салюты-фейерверки…

– С сыном или пасынком? – уточнил я.

– Ну вот, сам же сказал, что ты не в курсе… Может лучше, чтобы время не терять, я просто дополню картину? А то рассказ не на один час…

– Нам уже торопиться особенно некуда, – успокоил я следователя.

Меркурьев вопросительно взглянул на Сашку. Молодец напарник, не проболтался о задержании Кузьмина. Василий явно не в курсе событий. Что ж! Не будем торопиться. Сашка молча пожал плечами, мол, не при делах, и продолжил уминать закуску.

– Ну да ладно, – вернулся к рассказу Меркурьев. – Значит, Кузьмин, с его слов, потерял мальчишку из виду.

– Сколько лет парню было, и где в это время находилась его мать?

– Мальчишке было восемь. Мать была дома. Вроде как спала. Судя по тому, что она дважды проходила курс лечения в Городской наркологической больнице, она наркоманка. Бывших наркоманок не бывает, как ты понимаешь.

– Сколько времени мальчишка находился вне поля зрения Кузьмина? – я понял, что наводящие вопросы быстрее приведут меня к прояснению ситуации.

– Больше часа, – быстро ответил следователь. – Кузьмин сказал, что он выскочил из дома чуть позже мальчишки и сразу начал его искать.

– Народу на улицах много было?

– Много, конечно, Новый год всё-таки… Везде гуляли, компаниями, парами, фейерверки, петарды… Через час с небольшим Кузьмин кинулся домой. На лестничной площадке у своей квартиры застал жуткую картину…

– Давай попробуем без эмоций, – вежливо попросил я.

– Ну, давай без эмоций, – усмехнулся Меркурьев. – На лестничной площадке Кузьмин обнаружил молодого парня, который насиловал его пасынка. Он наорал на насильника, отвёл мальчишку домой, отправил спать, сам вернулся на площадку и избил парня до смерти.

– Хм-м… – где-то в общем-то так я себе эту картину и представлял. – Свидетели были хоть какие-нибудь?

– В том-то и дело, что никаких свидетелей. На площадку выходят всего две двери. Квартира рядом пустовала. Её хозяева свалили на праздники к детям, куда-то в Урюпинск, так что дома никого не было. А ниже-выше этажами никому ничего не слышно было. Новый год, телевизоры орут, у кого-то гости, кто-то уже мордой в салат отдыхает, кто-то гулять ушёл на всю ночь, кто-то уехал в гости… В общем, никто и ничего не слышал.

– Хорошо, – не унимался я. – Обратно эти соседи съехались? Их всех опросили? Что там за контингент живёт?

– Да разный… Где-то квартиры выкуплены и народ богатый – ну, относительно богатый, кое-где ещё и коммуналки с алкашами да бабулями…

– Во! Вот бабули меня в первую очередь интересуют. Что они рассказывали?

– Ну, те, кто дома был – не слышали ни хрена. Одна только, из соседнего подъезда слышала, что почти весь вечер у Кузьмина музыка орала и ругались они между собой.

– Они часто ругались?

– Ну, соседи говорят, что каждый день. Марина, ну, сожительница Кузьмина, всё время денег требовала. На наркотики, видимо. Соседи подтверждают, что она употребляла… Правда, когда дело доходит до вопроса, приходили ли к Кузьмину посторонние лица, тут как отрезало. Молчат, как партизаны.

– И бабульки молчат?

– Ну, бабульки кое-что рассказывают. Но можно ли им верить? Говорят, Кузьмин наркотой торговал. Но после последней судимости, вроде перестал. Сейчас же дилеры дурь из собственных квартир не продают. Прячут где-нибудь дозы и, после получения денег, называют нычки. Наркоманы сами идут и забирают. Для всех безопасно. И для дилера, и для наркот. Если и возьмут с дозой на кармане, так это одна доза будет. А дилер, вроде, как и вообще не при делах.

– А расчеты?

– А хоть как! Хоть кошельки электронные, хоть карточки банковские, хоть на телефон деньги кидают, отследить можно, но невероятно сложно. А уж доказать…

– А контрольная закупка?

– Да всё едино. Ты докажи! Позвонил по какому-то телефону, тебе сказали, сколько и куда передать денег – хоть любым безналичным способом, хоть кэшем посреднику, ты передаёшь, подтверждаешь передачу денег, тебе называют точку, где взять дурь. Куда бежать, кого хватать?

– Посредника, например…