— У меня появилась странная мысль.

— О нас?

— Нет. — Я улыбаюсь ему. Обнадеживающе.

— Ты хочешь о чем-нибудь поговорить?

— Я так не думаю. — Я беру его руку и переплетаю свои пальцы с его пальцами, целуя костяшки. — Бывает ли так, что у тебя в голове без предупреждения появляется какая-нибудь шальная или навязчивая мысль?

— Иногда, — признается он. — Хотя обычно они с чем-то связаны. Ты уверена, что не хочешь ничего обсуждать?

— Я чувствую себя великолепно, Илрит. Это была мимолетная мысль, которая не заслуживает доверия.

— Ну что ж, хорошо. — Он с улыбкой оставляет этот вопрос.

Взяв меня за руку, он ведет меня обратно через сплетение корней к пляжу страсти и отпускает меня, когда мы снова оказываемся на открытом пространстве. Сейчас здесь почти пусто. Только одна пара стоит у кромки океана, прислонившись к корню в том месте, где он впадает в воду. Я не знаю, были ли они там, когда мы пришли, или нет. Но я не обращаю на них внимания. Я все еще слишком увлечена тем, чем мы только что поделились. Я сосредоточена на его магии, которая все еще обжигает мою кожу.

Я смотрю на него и думаю, будем ли мы еще когда-нибудь говорить об этом. В голове снова проносится мысль о любви. Было бы здорово влюбиться в него. Почувствовать тот тревожный трепет возбуждения. Смотреть на него, на гребень его носа, на сильную линию челюсти, на слегка надутые губы, любоваться им так же бесстыдно, как сейчас, но иметь возможность превратить это в нечто большее.

Но то, что мы разделяли, не может перерасти в любовь. По крайней мере… не в любовь, которую мы когда-нибудь признаем. Мы должны позволить тому, что распускается, умереть на лозе. Сегодняшний день может быть лишь днем запретного удовольствия. Наконец-то мы насытимся и снимем растущее напряжение. Все будет хорошо, если я сделаю вид, что этого не было, говорю я себе. Мне не нужно говорить об этом или рассказывать кому-то, чтобы знать, что это было на самом деле. В этом я могу найти покой. По крайней мере, я думаю, что могу.

Однако другая часть моего сознания уже задается вопросом, когда или если мы найдем повод вернуться сюда. Может быть, он проберется ночью в мою комнату и заберет меня при свете луны. Я не могу не надеяться, что он это сделает и что это будет скоро, но у меня не хватает смелости спросить об этом.

Мы останавливаемся в туннеле перед пляжем, где мы впервые оказались. Охранники, сопровождавшие нас сюда, несомненно, все еще ждут под водой. Находясь вне поля зрения, Илрит на мгновение бросает на меня извиняющийся взгляд.

— Мне очень жаль, — говорит Илрит. Я моргаю, пытаясь сообразить, за что он может извиняться. Он улавливает мое замешательство и продолжает: — Когда мы вернемся, мне придется сделать вид, что…

— Ничего не случилось, — заканчиваю я за него с небольшой и, надеюсь, обнадеживающей улыбкой. — Я знаю. Я и не ожидала, что будет по-другому. Мы сделали свой выбор, зная наши обстоятельства. — Когда он все еще выглядит нерешительным, я подчеркиваю: — Действительно, все в порядке.

— Я не чувствую себя «в порядке». — Он вздыхает. — Мне кажется, что я тебя предаю, что я тебя использовал.

— Если уж на то пошло, я использовала тебя. — Я качаю головой, прежде чем он успевает вставить еще одно слово. — Я взрослая женщина, сама контролирую свои желания и делаю то, что хочу. Ты сделал то же самое. В этом нет ничего плохого. Мы оба знали свои обстоятельства. Истинно, Илрит, не думай об этом.

— Подозреваю, что я проведу много, много восхитительных часов, думая о сегодняшнем дне. — Он наклоняется ко мне чуть ближе, когда говорит это. Я прикусываю губу, и его взгляд падает на движение. На периферии я почти вижу, как он тянется вверх, чтобы коснуться моего лица.

Но он сильнее искушения. И это хорошо, потому что если он снова переступит черту, я сомневаюсь, что смогу быть лучше из нас двоих. К черту риски. Я бы использовала еще один шанс. Илрит снова начинает двигаться, и я тоже. Но он снова останавливается без предупреждения и смотрит на меня с новой целью.

— Если бы я пришел к тебе ночью… была бы рада мне?

Я чувствую, как у меня отпадает челюсть. Я, честно говоря, не ожидала, что между нами может возникнуть возможность для новых поблажек, хотя это очень и очень желательно.

Я киваю, не заботясь о том, насколько я выгляжу нетерпеливой. Играть в жеманство или отрицание сейчас бессмысленно.

— С превеликим удовольствием.

Кажется, он вздохнул с облегчением, как будто не был уверен, что я скажу ему «да». Как он мог подумать что-то другое? Особенно после того дня, который мы провели вместе?

Как я и предполагала, воины ждут нас прямо под волнами. Кажется, они ничуть не подозревают, что задержало нас на полдня. Возможно, они не хотят знать или считают, что лучше не задавать вопросов.