— Очень хорошо. — Вентрис уплывает с таким видом, будто умывает руки. Полагаю, это лучше, чем подозрения.

Мы с Илритом уходим. Он ничего не говорит всю дорогу до моей комнаты. Воины, стоящие по обе стороны от входа в туннель, ведущий в мои покои, не следуют за нами. Они едва признают нас, лишь почтительно кивнув.

Как только мы остаемся одни в моей комнате, Илрит смещается, плывет передо мной, обхватывая рукой мою талию. Другой рукой он путает пальцы с моими волосами. Он приникает к моему рту — нежно, но требовательно.

Я тихонько хнычу. Он гулко отдается между нами. Он отвечает низким, гулким звуком, который, кажется, отдается в глубине моей души. Звук, который, кажется, исходит не от него, а от меня.

Язык Илрита проникает в мой рот и находит мой, жаждущий и ждущий. Я не дышу, но в груди все горит, словно он украл биение моего сердца из межреберья. Когда он наконец отрывается от меня, у меня кружится голова от тоски.

Он прижимается лбом к моему лбу.

— Прости, что не пришел раньше.

— Это было не так уж долго, — говорю я, как будто не ждала его всю ночь.

— Мне показалось, что долго.

Я тихонько смеюсь.

— Мне тоже.

Ослепительная улыбка расплывается на его губах. Я смотрю на нее, едва сдерживая желание поцеловать ее. Он, должно быть, видит или чувствует мое желание, потому что снова наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моим губам, заменяя прохладную воду теплым вкусом его губ.

— Я провел ночь без сна… — Его слова гулко отдаются в моем сознании, когда он целует меня. Я удивляюсь, что он способен составить связное предложение. Я бы точно не смогла, когда его губы были на моих. — Думал обо всех причинах, по которым я не мог пойти к тебе — не должен… не должен был даже хотеть тебя. И все же… — Он смещается, снова углубляя поцелуй. — По каждой причине, о которой я думал, я хотел тебя еще больше. Когда дело касается тебя, любое «нет» превращается в «да».

— Как будто это единственное, что ты знаешь, что в мире все правильно. — Я говорю это шепотом, когда он отстраняется, слегка кивнув, и его нос касается моего.

— Я бы хотел переделать звезды, чтобы у нас было больше времени.

— Давайте не будем тратить время, которое у нас есть, сосредотачиваясь только на том, как быстро оно закончится. — Я встречаюсь с его блестящими глазами и подношу обе руки к его лицу, проводя ими по его сильной челюсти. — Давайте сосредоточимся только друг на друге, на тех коротких мгновениях, что мы можем быть вместе.

— А что, если бы был способ, который позволил бы нам остаться вместе?

— Что? — Я моргаю, глядя на него. Эта идея кажется почти комичной. Способ остановить колесо судьбы, чтобы оно не втоптало нас в грязь, после всего этого? — О чем ты говоришь?

— Я мог бы обратиться к старым свиткам — все, что есть в Герцогстве Веры. Возможно, что-то есть в записях Герцога Ренфала. Возможно…

— Илрит. — Я останавливаю его твердо, но мягко, одним только именем. — Мы не можем.

— Но…

— Я дала слово. Тебе, Лючии, всему Вечному Морю и своей семье, — напоминаю я ему. Что-то поднимается из глубин моей памяти. Смутное, бесформенное понятие. Скорее чувство, чем осязаемая мысль. — Я не могу вернуться к этому. Ты говорил мне, как много клятва значит для жителей Вечного Моря.

— Больше, чем что бы то ни было. — Он вздыхает, сжимая мои руки своими. — И все же ты имеешь в виду…

— Я не значу для тебя ничего, кроме подношения, — оборвала я его. — И, возможно, поблажек. — Я добавляю последнюю фразу с кокетливой улыбкой.

Он разделяет это выражение, на мгновение. Но оно не доходит до его глаз. Предупреждения Лючии, сделанные ранее, вернулись с новой силой.

Он влюбляется в меня.

Я вижу это, как день. Чувствую это. Если я не остановлю это, он будет обречен на долгую душевную боль.

Но… как я могу остановить то, чего часть меня тайно, отчаянно хочет? Я хочу быть любимой. Нуждаюсь. Я хочу, чтобы меня трогали и знали.

— Я еще не готов потерять тебя.

— У нас есть почти два месяца, — напоминаю я ему.

— Меньше.

— Когда придет время, я тебе надоем. — Я отпускаю его, несмотря на то, что все мое тело жаждет его. Хочу его. Чем меньше я буду держаться за него, тем лучше.

— Я сомневаюсь, что такое может случиться. — Он настороженно смотрит на меня, когда я выплываю на балкон.

— Не испытывай меня. Я могу многое.

Он хмыкает и садится рядом со мной на ставшие уже привычными места.

— Я не уверен, что если бы между нами началась война воли, кто бы победил.

Я. Но я этого не говорю. Я докажу это, оставаясь на нашем пути. Я составила карту по звездам, поклялась команде, которая есть Вечное Море. Мне некуда идти, кроме как вперед.