— Ты выучишь наш старый язык, так же как и наши пути. — Возможно, его приветливость была не просто отвлекающим маневром. — Ты должна это сделать, прежде чем тебя принесут в жертву Лорду Крокану.

Моя очередь отвлекать разговор.

— Почему на герцоге не было доспехов?

Шеель сжимает рот в жесткую линию.

— На всех не хватит.

— Он отдает свои доспехи своим людям, чтобы они были более защищены, — понимаю я.

— Да. — Шеель задумчиво смотрит на меня. Его гнев уступил место чему-то, почти напоминающему любопытство. — Откуда ты знаешь?

Я уставилась на неподвижного Илрита. Он герцог. Лидер в своем роде. В Тенврате есть лорды-купцы, и из их числа избирается совет — система, не похожая на ту, что звучит в этом хоре сирен. Я знакома с обязанностями лидера как со своей земли, так и со своих кораблей.

— Я капитан. — Слова все еще проецируются на мысли, но мне кажется, что они исходят не от разума. Они исходят из моего сердца. Я капитан, даже без корабля. Это вплетено в мою сущность. — Я знаю, что такое быть готовым пожертвовать всем ради тех, за кого ты отвечаешь. Тех, кого любишь…

Чувство вины охватило меня. Могу ли я вообще называть себя капитаном, если из-за меня погибли мои моряки? Я, великий Капитан Виктория, который никогда не терял ни одного члена экипажа, потеряла их всех за одну ночь.

А что, если… Вопрос возвращается, неотступно преследуя меня. В самые темные ночи, когда единственной компанией для меня является мой собственный злейший враг, я не могу не задаваться вопросом, было ли бы лучше для тех, кто меня окружает, если бы они никогда не встретили меня. Сомнения отравляют мою кровь, подпитывая мои мускулы и неустанную работу. Может быть, попотев и потрудившись, когда-нибудь я стану достойным их преданности и восхищения.

— Ваше Святейшество. — Лючия поднимает голову, встречаясь взглядом с моими глазами, и выводит меня из задумчивости. — Мне может понадобиться твоя помощь.

Все-таки странно, когда тебя называют святым. Но сейчас не время уговаривать ее остановиться.

— Как помочь?

— Парить над ним.

— Прости? — Даже в моем сознании эти слова прозвучали как заикание.

Лючия сдвигается с места, ее руки по-прежнему лежат по обе стороны от лица Илрита. Свет, кажется, мерцает, когда она прерывает свою песню, чтобы заговорить.

— Горизонтально — нос к носу, ноги к хвосту.

— Почему?

— Ты помазана песнями древних, его рукой… — Она делает паузу, чтобы пропеть куплет, присоединяясь к звукам Фенни вдалеке. — Ты как мост к их силе и к нему. И я.… — Она снова делает паузу, нахмурив брови и нахмурив губы. — Одна я недостаточно сильна, чтобы спасти его.

— Будет больно? — спрашиваю я, но уже двигаюсь. Легко оттолкнувшись от каменистого пола, я дрейфую между потолком и его кроватью. Я зашла так далеко, чтобы спасти его. Теперь я не остановлюсь. К тому же, у меня больше шансов получить то, что я хочу, если я помогу ему выжить. Он будет мне должен за это.

— Нет, не должно.

— Ну хорошо. — Небольшими движениями запястий и толчками ног я надвигаюсь на него и замираю. Я прекрасно понимаю, как мы расположены. Прошло полдесятка лет с тех пор, как я была над мужчиной, и лучистый жар его тела служит ярким напоминанием об этом. Захлестывающая меня потребность с удовольствием игнорирует тот вопиющий факт, что сейчас для этого совсем не время и не место. Я сглатываю, хорошо обученная тому, как не позволять эмоциям и желаниям брать верх над собой.

— Ближе, пожалуйста. Мне нужны твои руки на его висках, под моими.

— Я думала, мне нельзя к нему прикасаться?

— Все будет хорошо. — Ее слова полны отчаяния. Я не уверен, что это «хорошо» или нет. Но мне кажется, что Лючию это сейчас не волнует. Не то чтобы я ее винила. Будь на ее месте Эм, я бы нарушила все правила — богов или нет, — чтобы спасти ее.

Несколькими неловкими движениями я опускаюсь настолько, что могу дотянуться до его висков. Руки Лючии освобождают место для моих, и я проникаю под ее руки. Я прикоснулась кончиками пальцев к коже герцога.

По моему телу пробегает покалывание, как и в прошлый раз, когда я прикасалась к нему. Я как угорь, наэлектризованный с ног до головы. На короткую секунду мир погружается в тишину, вдалеке звучит музыка.

Мои губы слегка приоткрываются. Сияние, охватывающее герцога, меняет цвет от мягкого серебристого до теплого золотого. Пузырьки появляются не только на его коже, но и на моей. Их становится все больше, они словно пытаются унести меня в своем шипении. Но я не могу оторвать от него своих рук. Мы словно приклеились друг к другу.