Родилась 16 сентября 1976 года в Карачаево-Черкессии, училась в таежной школе на Севере и в университете на Урале. Работала продюсером и редактором на телевидении и в онлайн-изданиях, сейчас работает в кино.

Любовь к сочинительству у Анны Киссель с детства – будучи подростком, вела дневники, где частенько записывала не только ежедневные заметки, но и истории про других людей. Серьезно занялась литературным творчеством после учебы на курсах сценаристов. Одна из написанных историй никак не ложилась в рамки телевизионного сценария, зато получился отличный новогодний рассказ – он был опубликован в «Юности» и еще нескольких онлайн-изданиях. Лауреат литературных и драматургических конкурсов.

Своего детства Зойка не помнила вообще. Начала она помнить себя с тех дней, как вернулась к матери, помогать той с младенцем. Вот его детство Зойка помнила отчетливо – кормила, качала, меняла, стирала, водила за подвязи по комнате…

Мать родила Зойку в шестнадцать лет от заезжего инженера, очень рассчитывала уехать с ним в город. Но инженер уехал один, не дождавшись Зойкиного рождения. Мать все равно «записала» дочь на него и уехала сама, оставив своей матери, Зойкиной бабушке – тридцатипятилетней развеселой доярке Малашке. В сорок два Малашку схоронили, а Зойку отправили к матери, в соседнюю деревню.

Мать сначала была очень рада – еще один ребенок раздул ее живот так, что трудно было просто встать, что уж говорить о хлопотах с двухлетним и годовалым Зойкиными братьями.

Когда Зойке стукнуло двенадцать и отчим пару раз хватил ее за зад, перепутав (перепутав ли?) со спины с матерью, мать решила отправить Зойку к двоюродной сестре в подмастерья. Говорили, что тетка Марина очень хорошо устроилась в городе.

Тетка Марина была модисткой. Легкой, громкой, яркой. Она любила красивую жизнь и жила красиво. В ее комнате в бараке, но почти, почти в центре города (там за три дома уже и трамвай ходит) таились несметные сокровища, никогда не виданные Зойкой.

Посреди комнаты стоял круглый стол под вязаной скатертью. На столе – хрусталь! – ваза для фруктов, но в ней цветные катушки ниток, чтоб не пустовала в будни.

У двери с одной стороны шкаф цвета свеклы, с зеркалом на средней дверце, на шкафу круглые коробки – для чего вообще такие? С другой стороны двери комод с часами. Над комодом большая фотография – теть Марина, молодая и испуганная, и теть Маринин большой красивый муж с довольной и уверенной ухмылкой. Букетик в руках невесты раскрашен голубым и розовым.

У стола – диван, тоже невиданный – высокая спинка в раме, а по центру сверху, как корона, зеркало. Зеркало старое, в пятнах мутной амальгамы, но всегда блестит, отражая окно.

Комнату разделяла занавеска. И тоже не просто так занавески – с бахромой и прихватом, «как в тиятрах». А за ними самое ценное – ножная машинка «Зингер» и кровать.

Кровать как у царей. Это Зойка сразу поняла! Не щербатый мамин сундук и не скамья бабушкина, а кровать – с блестящими хромированными спинками, с высокой, до пупа, периной, с пирамидами подушек, и по их острым вершинам нежный воздушный тюль.

Зойка и надеяться не могла на такое счастье, чтоб просто полежать на ней, поэтому и спрашивать не стала. Была б у нее такая кровать, она бы тоже никого не пустила!

Теть Марина читала письмо и цокала языком. Придирчиво осмотрела Зойку на предмет вшей и прочих неприятностей, но не выгнала. Мать не сообщила, что делать в случае, если б тетка выгнала, и Зойка очень переживала и нервничала от неизвестности. Но тетка разрешила спать на диване и обещала даже устроить «в ателье» – подметать и мыть пол.

В ателье Зойку приняли не очень, но вскоре перестали задирать и замечать. Ей всегда можно было поручить любое неприятное дело, и она никогда не спорила, споро и скоро все выполняла, а потом сидела, почти невидимая, в уголке.

В канун нового 1947 года теть Марина пришла домой, достала из сумочки флакончик с зеленым «Шипром» и бланк справочной службы. Зойка было уже протянула руки к флакону – таких она еще не видала, но тетка одернула:

– Руки прочь! Это мужской одеколон! – и протянула взамен бумажку: «Милованов Николай Иванович, улица Красноармейская, дом 42, квартира 8».

Это был адрес Зойкиного отца.

– Иди, – сказала тетка. – Праздновать будешь у отца. Некогда мне тут будет. Постучись и скажи: «Папа, здравствуй! Я к тебе на праздники!». Добраться легко – через три дома на второй номер, на пятой остановке выйдешь. Три плюс два – пять. Адрес не потеряй!

Зойка очень постаралась и запомнила все цифры – и трамвай, и остановки, и дом с квартирой. Оделась и поехала.

Город готовился к новогодней ночи. Было морозно и торжественно. Зойка тоже готовилась к торжественной встрече с отцом.