Гришины непонимающие глаза сужаются, он ведет меня к дивану, усаживает:

– - Давай по-порядку. Что?

– - Примерно как с Мартой. Но я успел. Лея в больнице, ее вытащили. Вся, вся располосована, изорвана. Это было страшно...

– - Кто?!

На этот вопрос мне, наверное, лучше не отвечать. Лее не понравится, если я разболтаю.

– - Мы.

Гриша зло смотрит:

– - Можно выражаться попроще? Не фигурально. Что, где, когда.

– - В Старом Городе, естественно. Около полуночи. Мы шли от Беллы... Я отошел позвонить из автомата. Поэтому не видел. Ничего не видел.

– - Плохая фраза. В полиции не прокатит.

– - Что?

– - Что отошел звонить. У тебя мобильник. У Леи мобильник. У Белки дома куча телефонов. Какого хрена?

Начинается. Придется объяснять необъяснимое.

– - Такого. Я звонил Марте.

Гриша замирает, одна рука уже в рукаве рубашки, второй рукав повисает сломанным крылом:

– - КОМУ?

– - Да.

– - Почему?

– - Потому что перед этим она мне позвонила, на мобильник. А я не смог ответить.

Гриша отходит к противоположной стенке, опирается на нее и смотрит таким взглядом, словно собирается меня рисовать:

– - Давид. Я понимаю, что ты не шутишь. Но давай по-порядку. Почему ты считаешь, что это была она?

– - Я не знаю, кто это был. Но звонили с ее мобильника.

Гриша отлипает от стенки и приобретает трехмерность. Вдевает руку во второй рукав. Хмыкает:

– - Сам-то понял, что сказал? Я же испугался, что у тебя крыша уехала. Врываешься... Глаза на лбу... Привет от панночки... Ну господи, нашел кто-то ее телефон, прозвонил по мемориз... А ты, значит, конспирироваться решил... Ну и что дальше? Ответили?
– - он неспешно застегивает пуговицы.

– - Линия была отключена. А потом закричала Лея.

Надо переходить к главному. Непросто. Но я должен:

– - Лея закричала, потому что ее убивали.

– - Кто?

– - Я не видел.

– - Совсем ничего?!

– - Метнулось от нее что-то, очень быстро. Что-то вроде тени.

– - А говоришь -- ничего. Тень одна?

– - Не уверен. Вроде одна. Во всяком случае не две.

Гриша быстро ходит по мастерской, по кругу, как слепой ослик на мельнице. Пора подходить к главному.

– - Надо было попробовать догнать!
– - наконец говорит Гриша.-- Если одна.

– - Она двигалась быстрее, чем человек.

– - Что за херня?
– - морщится Гриша.-- Значит, мотоциклист. Шум мотора был?

Вот именно!

– - Шум мотора?!
– - ору я.-- Да! Был! Все время был! Но до того! Он меня преследовал, этот мотоцикл! Но не в эту ночь! В эту ночь было тихо! Очень тихо! Лев не рычит, когда охотится! Понял?!

– - Нет,-- мрачно говорит Гриша.-- Выпить дать?

Про льва не надо было. Лея, очнувшись, сказала. И больше никому не признается, только мне. А то ее сочтут ненормальной. Для нее это профнепригодность. Да и я ведь льва не видел. Видел как огромная тень вдруг исчезла. Распалась. Разбежалась в разные стороны. И еще... да, точно -после этого со всех сторон слышалось мяуканье...

– - Спасибо.

Выпиваю стакан чего-то крепкого. Вроде, чуть помогает. Вспоминаю, как Кинолог выделывался перед Мартой, здесь, и пил из этого же последнего уцелевшего граненого стакана.

– - Да, ты должен извиниться перед Кинологом,-- говорю.-- Марта и Лея -это все одно. Это только начало.

– - Начало чего?

– - Проекта "Тысяча трупов"!
– - ору я.-- Нравится?! Все! Закрывай лавочку!

Гриша смеется. Нехорошо. Заправляет рубашку, затягивает ремень. Теперь он не похож на расхристанного похмельного соседа по общаге. Он собран и щурится. Закуривает, кивает:

– - Приехали. Ну давай, формулируй. Почему я должен закрывать проект? И кто съел Марту и Лею? И как это между собой связано. Убеждай, давай.

Ничего у меня не получается. Надо взять себя в руки. Надо оттолкнуть лодку от горячего песка.

– - Хорошо. Марта и Лея. Обе изображены тобой на портретах. В виде жен царя Соломона. Больше их не объединяет ничего. Обе получили множественные рваные раны с интервалом в несколько дней.

Мне хочется еще добавить, что на обеих брызнуло вино, но я сдерживаюсь. Незачем. Я и сам-то это до конца не приемлю. Зря, наверное. Гриша покачивает ногой в рваном тапке. Скрестил руки на груди:

– - С логикой у тебя лажа. Марту и Лею объединяет гораздо большее. Например, знакомство с тобой. Или с Кинологом. Да и со мной. Огласить весь список, или достаточно? Еще их объединяет нехарактерная для нынешних интифадных времен манера гулять по ночам в Старом Городе. Не надо переводить стрелки на царя нашего Шломо. Он этого не заслужил...

Я перебираю все свои аргументы и вижу, что цепь моих доказательств для него -- ведьмина паутина. Что он разорвет ее одним взмахом бритвы Оккамы. Я почти материализовал это в своем сознании, и Гриша в той "октябрятской" кепчонке приблатненным жестом выхватывает абстрактную, но ржавую бритву. Я должен идти на эту бритву, даже с голыми руками: