Сигма в итоге села в углу, в кружку налила напиток из облепихи и апельсина, взяла вилку с ложкой и вернулась на свое место. Браслет на руке издал тонкую трель.

Конечно, это был Мурасаки.

– Я завтракаю, – мстительно сказала Сигма. – В столовой в студенческом центре.

– И что там сегодня на завтрак? – равнодушно спросил Мурасаки.

Сигма подняла крышечки из фольги.

– Омлет. Творожная запеканка. Что-то, похожее на желе из желтых фруктов.

– Все желтое? Нет, одуванчик, это еда для тебя. Настоящим мужчинам нужно что-нибудь брутальное.

– Ты хотел сказать фиолетовое? – улыбнулась Сигма. – Можно подумать, я тебя заставляю прийти и позавтракать. Это ты мне звонишь. И до сих пор не сказал зачем.

– Тебе очень срочно нужна твоя жилетка? Или может подождать пару дней?

Сигма пожала плечами.

– Может подождать.

– Смотри, – сказал Мурасаки. – Я буду занят весь день. Но если у тебя появятся вопросы, пиши. Отвечу как только смогу.

– Не будет у меня никаких вопросов, – огрызнулась Сигма. – Занимайся своими делами.

– Ты решила те задачи, по которым набрала хорошие балы? Я вчера хотел спросить, но отвлекся.

Сигма покопалась в планшете и отправила Мурасаки результаты.

– Ага, вижу, – отозвался он. – Займись теорией вероятностей, мой тебе совет. Если решишь теорвер, но провалишь стереометрию, тебя могут вытащить.

– Кто меня вытащит? Искусственный интеллект, проверяющий наши тесты, предпочитает теорвер, потому что стреометрия слишком ограниченная?

– Ты далеко не все знаешь о программах проверки тестов, – ответил Мурасаки. – Пообещай, что напишешь, если у тебя будут вопросы.

Сигма прикусила губу и вспомнила утренний разговор. Девочки с факультета муз. Киро с кем-то там поспорил… Скажи, мы ее знаем? Не хватало еще и ей оказаться в свите этого фиолетового! Он, конечно, милый и обаятельный. Но если бы он не был таким, разве за ним бегали бы толпы девочек?

– Да катись ты по своим делам, Мурасаки, – сказала Сигма и отключила связь.

После завтрака план на день родился сам собой: библиотека в учебном корпусе, обед, интерактивные тренажеры в учебной аудитории, только надо выбрать аудиторию поменьше, потом какой-нибудь магазин готовой еды, чтобы дома всегда было что поесть, пусть даже не очень вкусное. Ужин в студенческом центре. И если не будет дождя, подумала Сигма, схожу погуляю по стене. Какое счастье, что Мурасаки занят и нет ни малейшего риска его встретить. На всякий случай Сигма обновила список контактов, но активных по-прежнему оставалось только два. Неужели из всего курса только она одна завалила один предмет, а остальные сдали все так прекрасно, что получили лишний месяц каникул?

Странные порядки Академии распространялись не только на обсуждение оценок. Общение тоже регламентировалось. После окончания сессия Констанция Мауриция раз сто повторила про ограничения в общении во время каникул и сразу после них. Не ездить друг к другу в гости. Не обмениваться письмами. При случайных встречах можно поздороваться, но никаких совместных вечеринок.

Почти такое же предупреждение Сигма получила, едва вошла в ворота студенческого городка пару дней назад. «Пока контакт не станет активным в вашем списке контактов, общаться с ним нежелательно. При личной встрече допустимо поздороваться и обменяться эмоциями, мнением о погоде и других несущественных вещах, недопустимо проводить длительное время вместе, обсуждать оценки, успеваемость, программу обучения…» Перечень прилагался, но Сигма его не стала даже читать. Она думала, что контакты обновятся за день или два, а уж столько она потерпит без общения. Но, кажется, все было несколько иначе.

Констанция с Бертраном так долго читали меню, что свечи, зажженные когда они только сели за столик, почти догорели. Впрочем, какой в них толк летним вечером? Ни романтики, ни уюта, ни света. Констанция легко дохнула в их сторону, и они погасли. Бертран качнул головой, останавливая заторопившегося в их сторону официанта с новенькими свечами.

– Ты так и не скажешь, что мы празднуем? – спросил Бертран.

Констанция Мауриция улыбнулась.

– С чего ты взял, что мы что-то празднуем?

– Это же ты предложила мне провести этот вечер вдвоем, – он чуть нахмурился, вспоминая ее слова. – Отметить этот прекрасный теплый день, пока кураторские хлопоты не захлестнули нас с головой. Так ты сказала.

Констанция Мауриция молча пригубила вино. Бертран со вздохом взял свой бокал. Вечера с этой женщиной всегда были тяжелым испытанием. Впрочем, как с любой необычной женщиной. Но будь Констанция обычной женщиной, вряд ли у нее был бы хоть один шанс. Хотя… он посмотрел на нее поверх бокала. Наверное, в их отношениях шансы должен высчитывать он, а не она. По крайней мере, Констанция вела себя именно так.

– Что ж, – Бертран пожал плечами, – мы можем молчать, если тебе этого хочется.

– О нет, – живо возразила Констанция. – Я просто жду, когда ты спросишь.

– Спрошу что?

– Зачем я это сделала.

– Сделала что?

Констанция улыбнулась ему как маленькому ребенку.

– Не отдала им своих студентов, как положено, другим кураторам. Второй год не отдаю. Я же знаю, что Алия и Беата жалуются на меня всем, кого видят. А видят они сейчас тебя да Джона с Истебаном.