Айн покраснел. Сигма вздохнула. Вот что ей сейчас нужно в последнюю очередь, так это любовные треугольники с абсолютно посторонними людьми. Или даже не треугольники, а какие-то непонятные обрывки отрезков странной конфигурации. Ладно Фа, с ним хотя бы понятно, что ему скучно и она его никак не интересует с точки зрения любовных отношений. И неудивительно, учитывая его происхождение. Но Айн!

– Так ты идешь обедать? – спросила Сигма. – Подождать тебя, пока оденешься? Или найдешь меня в столовой?

– Найду, – буркнул Айн.

Сигма пожала плечами. Вот кого надо было подтягивать по практике коммуникации, так это Айна. Но она этого делать не станет ни за что и никогда, даже если Эвелина будет очень настаивать. Хватит с нее коммуникаций в этом филиале!

К счастью, когда пришел Айн, рядом с Сигмой никто не сидел, но столовая была недостаточно пустой, чтобы можно было кричать, швыряться едой или что еще там будет пытаться сделать Айн в попытке объяснить, что он чувствует?

Сигма методично разрезала длинные зеленые стручки на кусочки, макала в коричневый соус и отправляла в рот. Вкус у стручков был незнакомый, но приятный и судя по всему, в них было полно всяких приятных вещей типа триптофана, менадионов, калия с магнием. Наверняка и фолатов много, как во всякой зелени, а если повезет, то и каротиноидов. То, что надо человеку, который изо всех сил пытается не сойти с ума или, по крайней мере, не дойти до нервного срыва.

– Что это? – спросил Айн, кивая на ее тарелку.

– Понятия не имею, – ответила Сигма. – Но мне нравится. Хочешь попробовать?

– Я не ем незнакомую еду.

Сигма подняла брови.

– Что?

– Ничего, – буркнул Айн. – Если я не знаю происхождение продукта, я его не буду есть.

– И как ты собираешься жить с такими принципами дальше? – спросила Сигма. – После Академии? Будешь возить с собой запасы? Или перейдешь на питание ядерной энергией?

– На фотосинтез.

– Тогда ты станешь зеленым, – фыркнула Сигма и бросила на Айна внимательный взгляд. – Не уверена, что тебе пойдет.

– А тебя это волнует? – с напряжением спросил Айн и перестал есть.

Ну, началось. Сигма аккуратно положила вилку с ножом на стол и серьезно посмотрела на Айна.

– Айн, ты об этом хотел со мной поговорить, да? О том, как я к тебе отношусь?

Айн молча кивнул. И вот что ему сказать? Правду, правду и только правду? Чтобы он не думал, будто имеет право сидеть под ее дверью и смотреть, когда и с кем она входит и выходит из своей комнаты.

– Я нормально к тебе отношусь, когда ты себя ведешь нормально, и ненормально, когда ты ведешь себя, как… – она задумалась в поисках подходящего слова, – как законченный идиот. В среднем арифметическом будет что-то нейтральное. Ты умный, но иногда твои выходки на уровне… – Сигма пожала плечами, – детей, которые не умеют выражать свои эмоции. Как тогда, когда ты отобрал шапку у Гамаль. Говорят, у тебя особый талант – выводить других из себя, но ты не первый человек в моей жизни, который не умеет справиться с собственной жестокостью, так что я думаю, это не талант, а несовершенство самоконтроля.

– Нейтральное, значит? – переспросил Айн со странным блеском в глазах.

Сигма кивнула.

– Да. Ты ждал другого ответа?

– Я тебя не понимаю, – покачал головой Айн. – Ты со мной разговаривала, как ни с кем другим. Помогла мне добраться до медиков. Не раздражалась, не оскорбляла… Я думал… Это значит что-то большее, чем нейтральное отношение. Что-то другое.

Что-то другое? Сигма прикусила губу. Мурасаки она обливала кофе, орала на него, считала полным придурком. И влюбилась в него без памяти. Потому что он был… необыкновенным. Удивительным. Собой.

– Я так понимаю, вслух ты самого важного не скажешь, – вздохнула Сигма. – Так что говорить придется мне. Нет, я не влюблена в тебя, Айн.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Никаких скрытых симпатий, ничего такого, в чем я боялась бы себе признаться, потому что ты слишком неоднозначная личность…

– Хм, неоднозначная личность? Так, может быть, ты только-только вступила на путь наших великих отношений? – улыбнулся Айн. – Говорят, с этого часто начинают.

Сигма покачала головой.

– Нет, Айн. Не будет у нас с тобой великих отношений. Это совершенно точно.

– Почему ты так уверена?

– Потому что я люблю другого человека, – холодно ответила Сигма и посмотрела в глаза Айну. – Вот и все.

Айн окаменел лицом. Сигма даже не знала, что такое бывает – Айн словно превратился в памятник себе: абсолютно неподвижное белое лицо и сверкающие от ярости глаза.

– Выглядишь как настоящий разрушитель, – сказала Сигма, подвинула к себе тарелку с едой и вернулась к обеду.