Мурасаки внимательно посмотрел на Раста.

– Тебе… очень тяжело?

– Я привык, знаешь. Здесь не так уж и плохо. Кормят, поят, есть собственная спальня.

– Но чего-то нет?

Раст кивнул. Посмотрел на Мурасаки, словно хотел что-то сказать, но передумал.

– И что ты будешь дальше делать?

– Начнутся занятия, вернусь в студгородок, что же еще я могу делать?

Мурасаки пожал плечами.

– Не знаю. Уйти из Академии. Заняться тем, чем ты хотел бы заниматься. Найти то, чего тебе не хватает. Чоки привыкнет.

– Для этого надо понять, кто я, малыш, – грустно сказал Раст. – Вот я и пытаюсь понять. Пожить отдельно от Чоки, от Академии. На каникулах это было невозможно. Очень утомительно быть живым воплощением бога, знаешь ли.

Мурасаки тряхнул головой.

– Не понимаю. Ты же сказал, что не веришь…

– Никого не волнует, верю я или не верю. Меня выбрали воплощением бога-разрушителя, когда мне было несколько дней. Сколько я себя помню, меня так всегда называли. Всегда. Но я никогда не чувствовал никакой связи с высшими силами, ничего такого. Чоки другой. Он… – Раст запнулся. – Для него это все настоящее. А я будто играю, делаю вид, что верю в эту легенду, в свою древнюю душу. Даже если я скажу, что я простой человек, думаешь, что-то изменится в отношении ко мне? Ровным счетом ничего.

– Ты не простой человек, – возразил Мурасаки. – Никто из нас не простой человек. Ты же понимаешь.

– Я о другом, Мур. Вот Чоки заходит в храм – и у него слезы на глазах. А я ничего не чувствую. Когда мы прилетаем на каникулы, проводятся праздники, церемонии, нам приносят какие-то подарки. Чоки… так серьезно к этому относится. Никогда не выбросил ни одного цветочка, что принесли на его алтарь.

– И где он их хранит?

– О, у нас большие храмы, – рассмеялся Раст. – Очень большие. Не в этом дело. Он говорит, в них есть… как это… эманации. Благодарность. Просьбы. Переживает, как они там. А мне все равно. Я ничего не чувствую.

– А тебе тоже приносят цветы?

Раст рассмеялся.

– Редко. В основном еду. Иногда украшения.

– Тобой быть выгоднее, – улыбнулся Мурасаки.

– Ну да, я умею готовить. Кстати, если мы с тобой тут окончательно промокнем и проголодаемся, пойдем ко мне, сделаю нам что-нибудь…

– Из жертвенных запасов?

– Нет, конечно, буду я еще продукты сюда возить! Купил, но для себя одного готовить лень. И грустно.

Они почти одновременно выбросили стаканчики в урну и посмотрели друг на друга.

– Я говорил о себе, – улыбнулся Раст. – Ты же не этого хотел, малыш?

– Нет, – честно признался Мурасаки, он открыл было рот сказать, что может позвать Чоки на обед, чтобы Расту еще веселее было готовить, но вместо этого сказал совсем другое. – Мне так плохо, Расти, я не знаю, что делать. Мне так плохо без нее, но когда я вижу ее, мне еще хуже.

– Ты ей не нравишься?

Мурасаки усмехнулся.

– Это неважно. Мне это неважно. Мне плохо не из-за этого, а потому что… я не знаю, что дальше, понимаешь?

– Никто из нас не знает, – ответил Раст, пожимая плечами.

– Я не об этом, – тихо сказал Мурасаки. – Я боюсь себя, боюсь ее, боюсь, что могу наделать глупостей…

– Мур, ты слишком много думаешь, – вздохнул Раст. – Начни с простых вопросов. Тебе нельзя, но ты влюбился – ты хочешь, чтобы это закончилось? Иди к Констанции и попроси исправить твою биохимию, пару инъекций, и от твоей влюбленности не останется и следа. Хочешь, чтобы продолжалось, но не хочешь проблем? Делай вид, что ничего не происходит. Будешь хорошо стараться, твоя девушка даже не узнает.

– Поздно, я ей уже сказал.

– Зачем? Вот придурок, – покачал головой Раст. – Чтобы и она страдала?

– Чтобы она знала и не ревновала. Мне невыносимо думать, что она может переживать из-за… из-за девочек, с которым я дружу. Я вижу, как она на них смотрит.

– Лучше бы это был я, – вздохнул Раст. – Лучше бы ты влюбился в меня, все было бы проще. Так какой совет тебе нужен?

Мурасаки пожал плечами и отвернулся к фонтану.

– Я толком даже не знаю. Я просто не знаю, что правильно, что нет. Я никогда не видел, как строятся отношения у нормальных людей. Все время думаю, правильно я поступаю или нет. Если я рядом – не слишком ли я навязчив. Если я не рядом – не слишком ли я равнодушен. Если я шучу, не глупые ли это шутки.

– Насчет последнего можешь быть уверен – глупые, – сказал Раст. – У тебя все шутки глупые. А насчет остального… ты думаешь, кто-то знает? Думаешь, есть правила – вот столько минут вместе нормально, а на час больше – все, уже навязываешься?

Мурасаки вздохнул.

– Я не дурак, Раст.

– Да, ты не дурак, но когда дело доходит до отношений, все мы сначала дураки, я так думаю. Вот я уходил, а Чоки пытался меня остановить. Я видел, что он хочет, чтобы я остался, но не знает слов, которые могли бы меня задержать.