Я уже тону, паника терзает мои внутренности, пока я пытаюсь заставить свой рот работать.

Он просто наблюдает за мной, как будто у него в запасе есть все время в мире, чтобы ждать.

Он же должен знать, что я его не сдала, да? Если бы я рассказала полиции, что видела, они бы его уже вызвали на допрос, как минимум.

— Томми пригласил меня на свидание!

Я снова отстраняюсь, поворачиваюсь лицом к своей лучшей подруге Лене Корелл, которая сияет, глядя на меня, прислонившись к закрытому шкафчику рядом с моим и мечтательно закатывая глаза.

Я поворачиваюсь к Винсу, но его уже нет.

Почти уверена, что мое здравомыслие вот-вот покинет меня.

Я пытаюсь слушать, как Лена рассказывает о своих планах на вечер пятницы. В любое другое время я бы радовалась за нее, но сейчас у меня нет возможности вести себя по-девчачьи.

Несколько часов спустя я все еще бледная и молчаливая за обедом, по-прежнему ничего не говоря о свидании Лены, едва притрагиваюсь к заказанному мной кусочку пирога «Орео», театрально рассуждая, что если уж меня собирается прикончить семья Морелли, то сначала я должна хотя бы съесть что-нибудь вкусненькое.

Я не могу перестать следить за Винсом. Я представляю его за каждым углом, ищу за каждым столом. После обеда — английский, урок, который мы проводим вместе, и я думаю, стоит ли его пропустить, но я больше боюсь, что он придет ко мне домой, чтобы встретиться со мной. Что он на самом деле может сделать со мной в здании школы с камерами видеонаблюдения и преподавателями, толпящимися по каждому коридору?

— В чем твоя проблема?

Я смотрю на Лену без особого энтузиазма. Ее темные брови выжидающе изгибаются к темным, упругим кудрям, и меня внезапно охватывает изнеможение, смешанное с поражением. Может быть, лучше отдаться на милость Винса и покончить с этим.

— Ты же знаешь, что мой дом чуть не сгорел пару дней назад, да? — спрашиваю я.

Лена закатывает глаза, обмакивая картошку фри в кетчуп. — Твой дом чуть не сгорел.

— Это могло бы быть.

— Нет, потому что ты не тупица, которая забыла свою трубку с крэком за занавеской, а потом задремала так, что не проснулась, когда ее охватило пламя, — заявляет она без всякого сочувствия.

— Они были людьми, Лена.

— Это были отвратительные наркоманы, которые ворвались к вам в дом и украли ваш телевизор летом, — отвечает она.

— У нее было трое детей.

— Все они в приемных семьях. Мне жаль, я знаю, что ты королева драмы, но я не собираюсь плакать из-за потери этого отброса общества вместе с тобой.

Я хочу ей сказать, но не могу. Сомневаюсь, что она была бы столь болтлива, если бы чувствовала себя ответственной за то, что не спасла их, даже если они были дерьмовыми людьми. Я не могу этого сказать, поэтому держу рот на замке.

К тому же, мне не нужно втягивать в свои дела кого-то еще. Я никому не рассказала о том, что видела, но у меня есть тревожное предчувствие, когда Винс шныряет где-то поблизости, мне придется кому-то рассказать .

– -

Звук стула, скользящего по полу, пугает меня до чертиков. Я резко поднимаю голову, ожидая увидеть Винса Морелли, внезапно оседлавшего откинутый назад стул рядом с моим столом, но вместо этого я вижу Джейса Брэдфорда.

Он одаривает меня той самой улыбкой, которая заставила растаять неделю назад, но, как ни странно, сейчас я не испытываю к ней никакого интереса.

— Эй. Вот он, тот хриплый голос, который так меня радовал несколько дней назад.

Я вижу, что он рассчитывает на флирт, но у меня нет на это сил.

Показав ему наименее убедительное движение губ, я нарочно смотрю на свой рабочий стол, поправляя свои блокноты. — Привет.

— Потеряла мой номер? — поддразнивает он.

— Несколько дней выдались тяжелыми», — говорю я ему. — По соседству случился пожар. Мои соседи…

— О, черт, — говорит он, немного отступая назад. — Все в порядке?

Ужас течет по моим венам, скапливаясь в желудке. Одна только мысль о пожаре в доме вызывает у меня тошноту — не говоря уже о недостатке еды и сна.

— Почти уверен, что это мое место, Брэдфорд.

Я почти уверена, что моя душа покидает тело, когда поднимаю глаза и вижу Винса Морелли, стоящего за столом рядом со мной.

Это не место Винса, но Джейс не спорит. Встав достаточно легко, Джейс отодвигает стул назад за стол, чтобы Винс мог сесть. — Моя вина, чувак.

Винс неторопливо смотрит на меня мгновение, прежде чем сесть, бросив блокнот и ручку на стол. Это совершенно нормально, но почему-то кажется угрожающим.