Шрифт:
Тебе бы там понравилось, Эл. Смех, будящий по утрам, ледяная озерная вода, касающаяся разогретой на солнце кожи, бикини, разложенные на просушку прямо на пристани, танцы босиком вокруг костра… Лето 2006 года стало лучшим в моей жизни. В то лето я поняла, что люблю Кристофера Джонса.
– Ты о чем сейчас?
– О пожаре.
После этих слов мне снова померещился запах дыма. Тогда произошел несчастный случай: кто-то разжег дровяной камин и не уследил за огнем.
– Ты подскочила с кровати, начала колотить в двери, будить людей и гнать на улицу. Ты направляла их. Контролировала эвакуацию. Все носились по дому в панике, а ты… – Кристофер покачал головой. А потом посмотрел мне в глаза, и я заподозрила, что не я одна в то лето осознала свои чувства. – Тебя никогда не надо спасать. Ты очень способная, Ада. И ничуть не изменилась.
Я не знала, что ему ответить, но сердце отчего-то забилось быстрее. Вот уж не думала, что кто-то видит меня такой, учитывая, что я и сама себя такой не вижу.
– Спасибо, – улыбнулась я, довольная собой впервые за… да, за очень долгое время, и забрала у него бутылку. Наши пальцы на миг соприкоснулись, и меня накрыло жаркими, страстными воспоминаниями о том, как по дороге в эти домики мы остановились и я позволила Кристоферу сделать мне куннилингус на заднем сиденье «ниссана-микра», одолженного у его старшего брата, под Dani California, льющуюся из динамиков радио… Господи, какие же мы были молодые!
– Это личный визит или служебный? – спросила я, и голос прозвучал низко и хрипло. С чего он так внезапно охрип? Я же не изменщица. И никогда ею не буду. Просто не смогу.
– Личный. – Кристофер покосился на кольцо у меня на пальце и прокашлялся. – Ладно, я просто заглянул на минутку, передать тебе вино. Честно слово, Ада, ты сегодня молодец.
И с этими словами он ушел по дорожке прочь, сел в машину и уехал.
Я еще пару секунд смотрела ему вслед, прежде чем уйти в дом. Итан написал, что у него встреча в пятницу утром и он пока задержится в Лондоне. Так что я взяла бутылку вина, подаренную бывшим парнем, устроилась на диване и вылакала ее всю одна в своем большом, роскошном доме, стараясь не думать о тебе
Глава двадцать пятая
Двадцатый день после исчезновения
Элоди Фрей
На следующее утро Джек возвращается в «Глицинию», где его сразу встречает мое зареванное лицо. Он еще не успевает зайти, а я уже выскакиваю к двери и умоляю:
– Отвези меня домой, пожалуйста! Мне нужно вернуться. Я не могу больше здесь оставаться. Мне надо уехать. Я…
– Эй, эй, полегче! Что случилось?
Он сгребает меня в объятия и крепко прижимает к себе. Я всхлипываю, уткнувшись лбом ему в плечо, отчаянно жалея о том, что вообще приехала сюда. Не стоило мне соглашаться. Надо было собрать волю в кулак и отправиться домой, как только Джек выпустил меня из машины.
Он что-то ласково бормочет мне в макушку, пока я орошаю его рубашку слезами. А потом отстраняюсь, но он так и не выпускает мои плечи, и это очень приятно – он такой теплый и сильный…
– В чем дело?
– Я видела новости. Там показывали телеобращение.
Джек напрягается.
– Родители выглядели такими расстроенными. Я просто невыносимо виновата перед ними. Нужно возвращаться домой. – В желудке снова начинает ворочаться ком, не давая нормально дышать. – Отвези меня обратно, пожалуйста. Я бы сама давно уехала, но у меня нет машины, и…
– Ты хочешь вернуться в Кроссхэвен?
Я киваю, и Джек смотрит мне прямо в глаза:
– Шутишь, что ли?
Его внутренний гнев проступает наружу – напрягаются мышцы, сжимаются пальцы у меня на плечах. Я уже открываю рот, чтобы попросить не давить так сильно, но Джек выпускает меня и, оттолкнув с дороги, проходит в дом.
Растерянная и смущенная, я не сразу отправляюсь следом. С кухни слышится раздраженный перестук дверей шкафчика, то открывающихся, то закрывающихся. Я решаюсь заглянуть туда. Джек стоит ко мне спиной, сжимая в руке стакан виски.
– Почему ты так разозлился?
– А сама-то как думаешь, Элоди? – Он разворачивается, и я вижу, как играют у него желваки. Джек наклоняется ко мне, глядя в лицо: – Срань господня, я же говорил тебе, не смотри никакие новости про семью, совсем никакие! Так и знал, что ты начнешь домой проситься!
– Вообще-то, я должна была «пропасть» всего на несколько дней, – напоминаю я, отступая на шаг назад, – а уже три недели прошло.
– Ты сама согласилась побыть здесь еще.
– Да, ведь ты сказал, что надо подождать, пока мои родители не согласятся провести пресс-конференцию. Ну вот, они ее провели, так что пора возвращаться домой.
– И как ты себе это представляешь, Эло- ди? – спрашивает Джек и добавляет нарочито-беззаботным тоном: – Завалишься такая домой, выпрыгнешь из машины: «Ха-ха, разыграла!» Или еще лучше: возьмешь фартучек и с утречка отправишься в «Кружку» на утреннюю смену, как будто вовсе не тебя половина чертовой страны все это время с собаками искала?
– Джек, не ерничай. Мы вполне можем действовать по плану: меня похитили, на преступнике была маска, лица я не разглядела.
Друг машинальным жестом ерошит собственные волосы и качает головой.