Повисла пауза. Я тихонько вышла из кухни в столовую и услышала, как Джек что-то отвечает тихим утешающим тоном.

– Да как он посмел? – громко и зло воскликнул папа.

Я вышла в коридор. Папа коротко оглянулся в мою сторону, рывком открыл дверь и вышел, даже не попрощавшись. И не позвав с собой маму. Я в панике бросилась следом, пытаясь его дозваться, но папа решительно направился куда-то вниз по улице.

Спиной ощутив чужой взгляд, я повернулась.

– Что ты ему наговорил, Джек?

– В смысле? – бесстрастно откликнулся тот.

– Он расстроился.

– У него дочь пропала, – Джек пожал плечами, – естественно, он расстроен.

– Что ты ему наговорил?

Джек шагнул вперед и оказался слишком близко. А потом медленно, членораздельно, позволяя мне читать по губам, проговорил:

– Давай так: я пойду искать Мартина, а ты пойдешь на кухню и поставишь чайник.

Он решительно развернулся и вышел следом за папой, а я осталась стоять, кипя от гнева.

Я никогда не доверяла Джеку. Он двуличный человек, и, кажется, я единственная, кому он показал свое истинное лицо. Наша семья буквально расползается по швам, и хотя пропала ты, именно Джек увлеченно щелкает ножницами, помогая семейным узам побыстрее исчезнуть.

Двадцать восьмой день после исчезновения

Адалин Арчер

– Я только что за тебя посуду вымыл, – заявил Итан, лежа на кровати с телефоном в одной руке и чашкой утреннего кофе в другой. А я ведь сто раз просила его кофе в постели не пить, потому что Итан обязательно его прольет.

– Замечательно. Спасибо, – ответила я, натянуто улыбаясь, изо всех сил удерживаясь, чтобы не рявкнуть: «Не надо мне делать одолжений, ты тоже тут живешь!»

Почему мужики вечно объявляют о том, что пропылесосили пол или перестирали кучу белья, с таким видом, будто отыскали лекарство от рака? Прямо-таки сияют, словно ты им сейчас в награду золотую медаль на грудь повесишь или роскошный минет сделаешь, и никого не смущает, что ты каждый день стираешь и убираешь, не дожидаясь даже простого «спасибо» от того, кого, по идее, любишь больше всех на свете.

– Я попозже кого-нибудь вызову, чтобы посудомойку починили, – добавил Итан.

Я надела свое любимое кружевное белье – черное, от «Ажон провокатёр». Тебе бы его ценник точно не понравился, но и пусть. Я уже давно поняла: чем старше становишься, тем больше приходится над собой работать, поэтому изысканное и невероятно дорогое белье прекрасно отвлекает от всех тех мелких изменений, которые не хочется видеть в зеркале. К тому же вечер мне предстояло провести у Руби на вечеринке в честь ее будущего малыша, со всеми ее подружками-мамашками, ни на секунду не забывая о том, что я не из их стаи. Так что единственным утешением для меня становилась мысль о том, что у меня под одеждой сексуальный комплект белья, а у них – уродливые телесного цвета лифчики для кормления. Наверное.

Идея отправиться на вечеринку в честь ребенка лично мне уместной не казалась, но мой психотерапевт утверждал, что социализация и поддержка хороших отношений с друзьями и родными – дело полезное. Так что им я и занялась, хотя, сказать по правде, гораздо охотнее посидела бы дома. Все равно роды ожидались в конце декабря, просто Руби не хотела выглядеть «чересчур беременной» на фотографиях, поэтому вечеринку решила устроить сегодня.

Руки Итана мигом легли мне на талию, кофе и телефон оказались забыты. Он уткнулся носом мне в шею и прижался пахом к бедрам.

– Миссис Арчер, вы так восхитительно выглядите, что вас хочется съесть.

Большая часть моих замужних подруг жалуется, что их сексуальную жизнь заменила подписка на «Нетфликс»; они бы руку отдали за то, чтобы мужья сгребали их и валили на кровать так, как заваливали в первые дни отношений, когда страсть еще не угасла. Так что даже отчасти неловко, что меня раздражает манера Итана распускать руки именно в те моменты, когда я куда-нибудь собираюсь. «Но ты же именно в такие моменты ходишь полураздетой», – каждый раз возражает он обиженно.

Поддерживая его мужское эго, точно хрупкий и скользкий хрустальный шар, я заметила:

– У меня еще не наступила овуляция.

Итан отстранился, и мне подумалось: так, я все-таки разбила этот шар.

– Ты для меня куда больше, чем ходячий инкубатор, – заявил супруг, и я поняла, что шар не то что не разбился, а даже не поцарапался.

– В самом деле?

– Конечно, – прошептал он мне в шею, снова обнимая за талию. И я вспомнила, какими мы были до того, как сосредоточились на беременности, когда секс происходил спонтанно, от нахлынувшей страсти – на кухонном столе, в душе, на лестнице… – Мне тебя не хватает. Я хочу тебя.

Кружевное белье, я тебе скажу, снимается так же быстро, как и надевается.

К Руби я, конечно, опоздала. Пунктуальность для меня всегда стояла во главе угла, поскольку невежливо заставлять людей ждать, но в этот раз я наплевала на нее – впервые за долгое время секс с Итаном был похож на секс, а не на средство достижения определенной цели.

– Я тебе уже миллион раз звонила, – проворчала Руби, встречая меня у порога. – Думала, ты вовсе не придешь.

– Я всего лишь на полчаса опоздала.