Вдруг словно бы резко переключилась. Вспомнила недавнюю тренировку и принялась яростно палить во врагов.

Я как-то понимала – где именно тварь – справа, слева или же за летящим предметом. Даже отчасти ощущала врагов в небе, где они еще себя вовсе не обнаруживали. Парни из моей тройки, было приготовившиеся прикрывать дурочку, что влезла в битву по глупости, из-за гормонального сбоя, успокоились и занялись своим делом.

Я – своим.

«В какой-то момент ты перестаешь думать о ранениях, травмах и гибели. Думаешь лишь, что ты победишь. Наверное, это и есть самое главное».

Звучал в голове голос Теллы Терновой из ее знаменитых видео-мемуаров.

Помогало. Еще как помогало!

Наверное, еще шпорила мысль: «Она смогла! И я тоже смогу!»

Это ощущение «я не хуже нее, просто он не смог оценить меня до конца» поддерживало лучше чего бы то ни было… Я сражалась практически наравне с остальными. По крайней мере, с самыми слабыми воинами.

Было бы глупым и ошибочным утверждать, что я соперничала с лучшими лесниками. Конечно же, нет. Я задыхалась, когда приходилось отбегать или прыгать, чтобы увернуться от ветки или же камня. У меня банально не хватало дыхания, чтобы сделать три перебежки сразу, так что моим партнерам приходилось порой притормаживать, чтобы дать мне очухаться, перевести дух.

Иногда же я просто терялась – как будто моя «сверхспособность» обнаружения врагов неожиданно отключалась неведомой кнопкой.

Но получила я лишь легкие травмы. Пару раз по касательной – небольшими камнями, ветками меня задевало без счета. Все руки были исцарапаны, как будто я дралась с тысячью бешеных кошек.

«Но разве боль не парализует? Не замедляет? И не пугает?» – спрашивала журналистка у Теллы Терновой.

«Каждый на боль по-своему реагирует. Но, если войти в раж, в азарт битвы, боли не чувствуешь, если это не серьезная травма».

«Совсем?»

«Абсолютно! Я допускаю, что кого-то боль останавливает. Он концентрируется именно на ней: думает, рефлексирует. Но это совершенно не про меня».

Я чувствовала сейчас очень похоже. Как будто, реально, опыт спасения из речного города что-то неуловимо во мне изменил. Я посмотрела смерти в лицо, обвела костлявую вокруг пальца, и поняла, что такое очень даже возможно.

Так ребенок однажды с друзьями первый раз прыгает с метрового забора. Вначале он висит и боится. Смотрит, как остальные снизу зовут. Все вроде целы, может, кто-то чуть поцарапался или коленки немного содрал при падении. Но все веселые, задорные и игривые…

А у него ступор, ужас и паника внутри взрываются бешеным пульсом, и аж искры из глаз от страха посыпались…

Но потом он отделяет себя от забора, зажмуривается – и делает шаг в пустоту…

Вдруг обнаруживает, что вполне цел и даже приземлился относительно удачно.

А спустя неделю или, может быть, две уже первым, как сиганет вниз с забора и как побежит дальше на кураже…

Похоже, со мной случилось нечто подобное.

Я многие годы пряталась в речном городе, боясь даже мельком встретиться с тварями.

Но однажды мне пришлось это сделать…

И теперь… теперь где-то там, в душе опасливой серой мышки-попаданки врубился мощнейший режим берсерка.

«Если не думаешь, как можешь пострадать, то и выходишь из боя практически целой» – я не понимала этих откровений Теллы, думала – они скорее урапатриотические, чтобы другие не боялись и шли воевать.

Но теперь поняла, что все было правдой.

Телла не лукавила ни одним словом!

Раньше мне чудилось – мы очень разные. Она боевая, решительная, отчаянная, а я… я… трусиха, каких мало.

Но вот теперь, как выяснялось, мы больше похожи, чем я считала и воображала когда-то.

К концу боя я начала уставать, и стала обузой для своей тройки. Я банально не успевала реагировать на атаки, и парни торопливо меня прикрывали, спотыкалась во время бега и прыгала уже чисто на инерции, приземляясь за счет кувырка. Что опять же замедляло темп схватки – мне ведь требовалось еще и встать на ноги. Я – не какой-то там каратеист из кино, чтобы кувыркаться и стрелять одновременно.

Поэтому, заметив, близкое подкрепление, я махнула рукой и побежала в сторону поля отчуждения лесников, отстреливаясь уже на чистом чутье.

Ноги несли меня туда, как заведенные. Я почти не чувствовала земли под стопами.

Мягкая почва подталкивала – вверх и вперед…

В последний момент меня настиг сук – он летел прямо в глаз, но я упала на землю и… «бревнышком» вкатилась в спасительное поле отчуждения.

Тварь за мной последовать не могла.

Я шла сквозь зону фактически безопасности и чудилось – вокруг кипит жизнь. Та самая, что виделась мне в глюках.

Но сколько ни щурилась, ни пыталась настроить зрение – странных существ разглядеть, увы, не смогла.