Наступившее утро можно было назвать «черным понедельником». Случалось ли вам испытывать отчаяние, когда ваши планы летят в тартарары? Я стояла перед тем, что ещё вчера было клумбой с ампельными петуниями и душистым табаком. Прекрасные бело-розовые цветы напоминали спящую красавицу в хрустальном гробу. Прозрачный ледовый панцирь похоронил жизнь и аромат цветов, оставив запечатанные во льду лепестки, как прощальный, неподвижно застывший, взгляд лета. Первый звоночек отстучал ледяным дождем по нашей крыше.

Вздохнув и убрав обледеневшие цветы в компостную яму, мы окунулись в работу и городскую жизнь с обязательным еженедельным забегом на участок, чтобы покормить наших осетров. Понадеявшись на электричество и бесперебойник, мы оставляли наших рыбьих малышей на откуп полностью автоматизированного цикла очистки, аэрации, обогрева и кормления. Система нас не подводила. Нагрянувшие в ноябре трескучие сибирские морозы дали понять осетрам, что пришло время смены ещё одного года их жизни.

В пятницу после работы мы наперегонки бежали по свежевыпавшему снежку к нашему домику. Выходные, осетры, чистый воздух, треск дров в печке, запах еловых веток, что может быть прекраснее для городского жителя, оттрубившего пять дней в душном и шумном офисе?

Открыв дверь в домик, мы насторожились, не услышав звука работающих компрессоров и плеска воды. Нас никто не встречал. Знаете ли вы, как радостно бегут к дверям собаки, сбивая с ног, радуясь встрече с хозяином? Осетры отличаются только тем, что не могут выскочить за пределы бассейна. В воде же они ведут себя так же, как игривые щенки, завидевшие любимого человека. Сейчас нас встретила гнетущая тишина.

Когда я посмотрела на хрустальную неподвижную гладь бассейна, замёрзшие два месяца назад цветы показались мне просто шуткой. Несмешной, жестокой, обидной, но шуткой. А теперь перед моими глазами была настоящая смерть, навсегда застывшая во льду. Проза жизни состояла в том, что на неделе управленцы отключили электричество в дачном поселке, а потом решили не включать его до выходных в качестве экономии. Мы были расстроены и обескуражены.

Тогда впервые прозвучал вопрос, с которого все началось:

– Зачем нам жить там, где девять месяцев зима и гибнет все, что сердцу дорого?

Иногда решение проблемы лежит на поверхности, незамысловатое, как рисунок трехлетки. Ну вот же, все понятно: палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек! Вышел человечек и пошел к солнышку-кружочку, не тормозя и не заморачиваясь. Что может быть лучше счастливой жизни на юге? Ничего! Очевидный ответ лежал на поверхности бассейна тушкой замёрзшего осетра.

На первых порах мы говорили о переезде на юг шутя. Это было сродни игре, но настолько стремительной, что события перескакивали, как разноцветные стёклышки в калейдоскопе, каждый день меняя нашу картину мира.

Если у человека есть деньги, он подходит к выбору нового места жительства обстоятельно, ответственно, по-взрослому. У нас денег не было. Совсем. Мы только что закончили выплачивать кредит за предыдущую крупную покупку – участок в Солонцах, где так трагично замерзли осетры и цветы. Поэтому наша фантазия была безгранична, никакие финансовые рамки ее не сковывали. Думаю, что отсутствие степени важности, нацеленности на конкретный результат и ожиданий дали нам тот прекрасный старт, который помог выбрать лучшее место на Земле не головой, а сердцем. Нам удалось не просчитать, а почувствовать, не смириться, а полюбить нашу новую землю.

Не знаю, было ли у мужа время серфить по волнам интернета на работе и смотреть южные красоты. Думаю, что нет. Люди в погонах серьезные и ответственные. Служба для них превыше всего, и отвлекаться на мечты возможностей нет. Я же порхала по сайтам, рассказывающим о красотах жизни на море в любую свободную минуту, а таких у рядового офис-менеджера навалом.

Сначала я делала умный вид работающего человека, когда руководитель отдела строго смотрела на меня поверх очков, пытаясь понять, чему я так загадочно улыбаюсь в ежемесячном отчёте по дератизации и клинингу. Но если человек захвачен какой-то идеей, то это заразно. Проверить эту теорию в период южной экспансии нам предстояло ещё не раз.

– Татьяна, что это вы последнее время отчёты полюбили? Вас из-за компьютера не выгнать! – не выдержала в обед проницательная наставница и посмотрела на меня рентгеновским взглядом поверх дымящегося контейнера с запеченной тыквой и овощами.

Сама не знаю почему, но я вдруг выложила ей все как на духу. С горящими глазами и в красках я рассказала про замёрзших осетров и цветы во льду, про надоевшую за сорок пять лет зиму длинною в полгода, про то, что лето должно быть минимум шесть месяцев, и о том, что где-то ждут меня виноградники.

Чувствую, что здесь надо свернуть в сторону странной и даже мистической истории про виноградники.

Я верю в то, что в ключевые моменты судьба подаёт нам знаки. И только от человека зависит, увидит, услышит, поймёт он их или пройдет мимо. Наверно, так судьба проверяет истинность желаний.

Самым обычным осенним вечером, ещё до посещения нас идеи перебраться с Севера на Юг, я накрывала ужин, а Виталий Николаевич смотрел вечерние новости. Я не слушала, что там фоном бубнит телевизор и как заботливая жена торопилась накормить после работы голодного супруга. Вдруг я застыла на полпути с тарелкой дымящихся щей, словно загипнотизированная, глядя на экран телевизора. А там призывно колыхались ровные ряды зелени, и диктор очень уверенно заканчивал фразу, начало которой я пропустила мимо ушей: