Добавьте ко второму шокирующему событию дня то, что тренер знал, кто такая «Сплетница».

— Да, Скарлетт и я снова вместе, сэр, — сказал я, не совсем понимая, к чему это ведёт.

— Она знает, с каким идиотом встречается?

— Да, сэр, и она все равно меня любит.

Губы тренера дернулись в самом близком подобии улыбки, которую я видел у него с момента его хет-трика в 1995 году. Когда он заметил мою ответную улыбку, его выражение лица снова сменилось хмурым выражением.

— Я также слышал, что ты раздал свою коллекцию дорогих автомобилей.

— Большую часть, сэр. Кроме одного. — Я забрал «Ягуар» у протестующего Винсента на следующий день после того, как мы со Скарлетт помирились. Он забросал меня всевозможными английскими и французскими ругательствами, но в конце концов отдал ключи с гневным ворчанием.

Я помогал Скарлетт спланировать большую вечеринку по случаю его дня рождения в следующем месяце, так что, надеюсь, это компенсирует.

— Тебе от это грустно? — спросил тренер.

Я покачал головой.

— Машины были материальными вещами. Я любил их, но они мне больше не нужны.

Я работал над своей затянувшейся виной из-за смерти Тедди с Майлзом, психологом клуба. Однако простое знание причины, по которой я действовал так, как я действовал, помогло мне обуздать свои худшие импульсы.

Иногда эмоции все еще брали надо мной верх, но я не давал им выход, ударяя кого-то кулаком или превышая скорость на суперкаре.

Это был прогресс.

Тренер неохотно одобрительно хмыкнул.

— Ты много работал на тренировках, даже когда был травмирован. — Он осмотрел меня, его глаза были проницательными. — Что ты думаешь о субботнем матче?

Я поморщился. На выходных «Блэккасл» проиграл второй матч подряд. Это был домашний матч, что задело еще сильнее.

— Мы были сильны в первом тайме, но линия атаки отстала во втором тайме, — честно сказал я. — Мы были не так агрессивны, как должны были быть, и наша нерешительность стоила нам как минимум одного гола.

Тренер снова хмыкнул.

— Ты был для меня головной болью с тех пор, как присоединился к команде, Донован, и я видел твое лицо в своем офисе больше раз, чем могу сосчитать. Если бы я действительно хотел преподать тебе урок, я бы держал тебя на скамейке запасных все праздники и в новом году. Мне наплевать, что говорит общественность.

Я сглотнул, моя кровь застыла от его слов.

— Я понимаю.

— Однако. — Он наклонился вперед и сложил руки под подбородком. — Вы с Дюбуа наконец-то ведете себя по отношению друг к другу как взрослые. Вы продемонстрировали конкретную готовность слушать и меняться, и, хотя он, очевидно, не может поделиться подробностями, Майлз говорит, что вы добиваетесь хорошего прогресса в своих сеансах. Так что я склонен думать, что, возможно, ты уже усвоил свой урок.

Мое сердце забилось быстрее, но я сохранял нейтральное выражение лица, ожидая, пока он закончит. Я не хотел ничего сглазить.

— Я ставлю тебя обратно на матч на следующей неделе. Считай это испытанием. Посмотрим, что из этого выйдет. — Тренер нахмурился. — Однако, если ты получишь штраф за превышение скорости под моим надзором, ты сразу же вернешься на скамейку запасных. Ты понял?

Ошеломляющее облегчение ворвалось в каждую клетку моего тела. Я вернулся, черт возьми. Я не мог дождаться, чтобы рассказать Скарлетт и команде.

— Да, сэр. — Моя ухмылка могла бы сама по себе зажечь весь стадион Марковича. — Вы не пожалеете. Обещаю.

ГЛАВА 54

Ночь зимнего студенческого спектакля выдалась яркой и холодной.

Мое пальто защищало от холода, но порывы ветра все равно пробирались сквозь слои шерсти и пробирали до костей.

Я вздрогнула, одновременно испытывая благодарность и тревогу от того, что мы скоро окажемся внутри.

Я не сказала Эмме, что приду. Я хотела, чтобы это был сюрприз, но с каждым шагом я сомневалась в своем появление там.

Рука Ашера в перчатке сжала мою.

— Ты готова? — спросил он тихим голосом.

Я глубоко вздохнула и кивнула.

— Я готова, как никогда.

Мы уже были здесь. Было слишком поздно возвращаться.

Тем не менее, когда мы повернули за угол и нашему взору предстал знаменитый неоклассический фасад Уэстбери, воздух вырвался из моих легких.

Он маячил впереди, его величественные колонны и богато украшенная позолота освещались мягким светом соседних фонарных столбов. Мраморные ступени кишели людьми, одетыми в костюмы и платья, и несколько профессиональных фотографов делали снимки прибывающих посетителей, словно это было мероприятие с красной дорожкой.