Он, конечно, мог себе это позволить. У миллиардера-генерального директора был более высокий чистый капитал, чем у некоторых небольших европейских стран. Он жил в Нью-Йорке, но владел несколькими активами в Великобритании, включая стадион Марковича, и был печально известен своей замкнутостью. Согласно интернету, он редко, если вообще когда-либо, выступал на публике.

Учитывая его репутацию, я был удивлен, что он устроил такую пышную вечеринку, но победа в Премьер-лиге была большим событием. Как владелец команды, он должен был как-то отблагодарить игроков.

— Вам двоим уже пора появиться. — Винсент появился, казалось бы, из ниоткуда. Как и все остальные мужчины, он был в смокинге, чтобы соответствовать теме «черный галстук». — Не могу поверить, что я оказался первым из нашей троицы. Вы хоть представляете, что это сделает с моей репутацией «модного опаздывающего»?

Я похлопала его по плечу, утешающе.

— Пунктуальность – это хорошо. Прими это.

— Мы бы приехали раньше, но отвлеклись, — добавил Ашер, схватив два кусочка тоста с запеченными креветками с подноса у проходящего мимо официанта. Он протянул мне один, а другой отправил себе в рот.

Мой брат явно подавился.

— Никогда больше не говори ничего подобного при мне. Меня сейчас стошнит.

Ашер поднял бровь. Он прожевал и проглотил, прежде чем небрежно сказал.

— Я говорил о раненой птице, которую мы спасли на обочине дороги. О чем ты говоришь?

Я рассмеялась и легонько подтолкнула Ашера локтем.

— Перестань его дразнить. Вы двое ведите себя хорошо, пока я здороваюсь с Бруклин.

Моя подруга стояла по другую сторону куполообразного входа и разговаривала с другим сотрудником «Блэккасла».

Фойе представляло собой лишь часть поместья Марковича, которое было достаточно обширным, чтобы вместить несколько футбольных полей, и еще оставалось место для одного или двух полей американского бейсбола, но все равно было в пять раз больше моей квартиры. Вышеупомянутый логотип команды с золотым жеребцом сиял на фоне бледно-зеленого мрамора, а люстры свисали тяжелыми каплевидными кристаллами.

Мне, наверное, потребовалось бы минут десять, чтобы добраться до Бруклин, особенно учитывая, сколько людей здесь было. Помимо команды «Блэккасла» и их спутниц, я заметила несколько знаменитостей и светских львиц, включая Полину, модель, которую я застала целующейся с Ашером летом. Она пришла с Галлахером, но, судя по тому, как она продолжала осматривать комнату, она искала кого-то еще.

— Я поздороваюсь с Бруклин вместе с тобой. — Винсент двинулся было за мной, но я остановила его, положив руку ему на грудь.

— Даже не думай об этом, — предупредила я.

— Думать о чем? — Он был воплощением невинности.

— Она не для тебя. Даже если бы она была, ее отец бы не позволил. Босс буквально убьет тебя голыми руками, если ты хотя бы подышишь неправильно рядом с ней.

— Пожалуйста. Я не желаю смерти, — сказал Винсент. — Я просто хочу поговорить с ней, потому что я одолжил ей последнюю книгу Изабеллы Валенсии и хочу вернуть ее.

Мой брат не читал триллеры.

— Ты не владеешь... — Мои глаза сузились. — Подожди. Ты имеешь в виду мою книгу Изабеллы Валенсии? Ту, которую я еще не читала? Я ее искала на днях!

Винсент пожал плечами, имея достаточно совести выглядеть смущенным.

Невероятно. Это было похоже на повторение ситуации с винилом Адель.

— В любом случае, она мне не интересна в этом плане, — сказал он. — Признаюсь, я был заинтригован, когда впервые встретил ее, но она раздражает.

— Потому что она единственная женщина, которая не является твоей родственницей и не влюбляется в тебя? А Карина не в счет. Она, по сути, твоя фактическая сестра.

— Нет. Это потому, что она раздражает.

— Раньше ты считал Ашера раздражающим, а теперь вы лучшие друзья.

Рот Винсента скривился.

— Лучшие друзья – слишком громко сказано. Мы терпим друг друга.

— Я стою здесь, — вмешался Ашер. — Но он прав. Мы терпим друг друга ради команды и ради тебя. Вот и все.

— Угу. — Они так терпели друг друга, что собирались смотреть предстоящий фильм Нейта Рейнольдса без меня, ну и ладно. Я не была озлоблена или что-то в этом роде. — Конечно. Ну, терпите друг друга, пока я говорю «привет» Бруклин, одна.

Я оставила их препираться друг с другом, пока я присоединялась к своей подруге рядом с одним из художеств Пикассо. Другой сотрудник ушел, оставив ее одну.

— Я не знаю, как ты это делаешь, — сказала она. Должно быть, она наблюдала за моим взаимодействием с Ашером и Винсентом. — Общаться с этими двумя – это как иметь дело с детьми.