Я нахмурилась, испытывая необъяснимое раздражение.

У бога определенно были любимчики, и Ашер был одним из них.

— Я не подкрадывался к тебе, — сказал он, и смех окрасил его голос. — Ты просто была слишком занята, чтобы заметить меня.

Я подобрала телефон с пола. По крайней мере, голосовая почта от моей матери закончилась, так что ему не пришлось подслушивать, какую схему она придумала, чтобы «оживить» мою «трагически несуществующую» любовную жизнь.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила я. — У нас сегодня ничего не запланировано.

Это был четверг, а наши сессии проходили каждый понедельник, среду и пятницу.

Ашер небрежно пожал плечами.

— Я был неподалёку и решил зайти.

— Зачем?

— Без особой причины. Просто захотелось.

— Ты хочешь сказать, что у самого Ашера Донована нет других дел, кроме как заглянуть в балетную академию?

В этих кристально-зеленых глазах мелькнула тень.

— Другие дела у меня, конечно, есть, — спокойно ответил он. — Но не сказал бы, что они интереснее.

Теплый воздух врывался через открытые окна и ласкал мне затылок. Он прошел по всему позвоночнику до самых пальцев ног, заставляя кожу покалывать изнутри.

Затем Ашер моргнул, и мгновение растворилось, как мед в залитом солнцем океане.

— На самом деле, мне действительно было что тебе рассказать, — сказал он. — Я поговорил со своим PR-агентом. Она разобралась со вчерашними папарацци. Они вторглись на частную собственность, и нам удалось напугать их, заставив согласиться не публиковать ни одной фотографии.

— О. — Я попыталась сориентироваться в его новом, резком тоне. Казалось, он переключился с игривого на профессиональный. — Это хорошо. Знаешь, как они тебя нашли?

— Они следовали за Винсентом. — Его черты лица напряглись. — Нетрудно заметить его нелепый оранжевый «Ламборгини».

Я воздержалась от упоминания о том, что у Ашера было немало «нелепых» спортивных автомобилей; «Мир Футбола» посвятил целую статью его многомиллионной коллекции.

— Он не упомянул о них, когда мы вчера говорили. — Я была так отвлечена несчастным случаем с нашим отцом, что не спросила Винсента, не столкнулся ли он с папарацци по пути к выходу. — Он бы их заметил, если бы увидел.

— Я думаю, они все еще прятались, когда он ушел, но нашли способ пробраться позже. — Ашер осмотрел меня, его глаза были непроницаемы по сравнению с их прежней теплотой. — Я слышал, что он возвращается в Париж на лето.

— Да. Чтобы заботиться о нашем отце. — Боль пронзила мои коленные суставы.

— Поэтому в дальнейшем мы будем тренироваться только вдвоем.

Я переместила вес, надеясь ослабить давление. Это не сработало.

— Так сказала Лавиния. Нет смысла усложнять ситуацию, когда «Блэккасл» уже заплатил за лето.

— Полагаю, ты права. — Ашер не сдвинулся со своего места в дверях. Его ответ был холоднее, чем я ожидала, что было хорошо. Это я установила наше правило – никакого флирта; я не могла злиться на него за то, что он ему следовал.

Боль пронзила мое бедро и поднялась к тазу.

Я резко втянула воздух и выдохнула, забыв о любопытной перемене в поведении Ашера. Я месяцами обходилась без вспышек, но последняя неделя была кошмаром. Стресс, гормоны, перемены погоды – не всегда у моей боли была причина.

Прежде чем я успела что-то ответить, он внезапно выпрямился и мотнул головой влево.

— Эй! — в его голосе послышалось подозрение. — Ты здесь работаешь?

Я не услышала ответа, но через секунду по залу разнесся топот шагов.

Ашер бросился за ними, и я инстинктивно последовала за ним, несмотря на протестующие крики моего тела. Мой пульс взмыл от волнения.

Опять папарацци? Это была единственная причина, по которой я могла предположить его реакцию. Если да, то как они проникли в школу, когда охрана уже была начеку после первого инцидента?

Я бросилась в коридор, но в спешке ударилась бедром о дверной косяк. Большинство людей могли бы легко отмахнуться от удара, но для меня, в моем нынешнем состоянии, это было равносильно взрыву бомбы внутри меня.

Крик боли вырвался прежде, чем я успела его остановить.

Ашер прекратил погоню и резко обернулся. На его лице отразилось беспокойство.

— Скарлетт? — Его голос звучал как-то издалека, словно я тонула под водой, а он наблюдал за мной с берега.

Кровь ревела в моих ушах. Зал накренился, когда каждая капля внимания сосредоточилась вокруг моих ног, и боль пульсировала с силой кувалды, пробивающейся сквозь стену.