— Прошу. Прошу, — прошептал он, его голос становился всё тише.

Марлоу нахмурилась. Что-то тут явно было не так.

— Монтань, — тихо произнесла Марлоу. — Ты можешь рассказать мне о Контессе?

— Они сделали дыру, — внезапно сказал он, его взгляд был устремлён прямо на неё. — Сделали дыру в моей голове. Кап-кап. Всё вытекло.

— Что? — переспросила Марлоу.

— Клыки, — прошептал он, глядя в пустоту. — Они пришли и пронзили мой разум. Они забрали всё. Кроваво-красные клыки.

— Всё? — переспросила она.

Губы Монтаня едва шевельнулись, но звука не последовало. Он медленно поднял руку к затылку и едва слышно прошептал, почти так тихо, что Марлоу едва разобрала:

— Воспоминания.

В животе Марлоу что-то неприятно заныло. Она уже видела людей, пострадавших от подобного в Болотах. Людей, чьи воспоминания насильственно изымали для колдовских ингредиентов, вытягивали из их голов, оставляя разум разорванным и истощённым.

Неужели это случилось с Монтанем после того, как библиотека Фалкреста отпустила его?

Мог ли Орден Чёрной Орхидеи забрать у него магическую книгу, а затем лишить его памяти, чтобы никто не узнал правду?

— Монтань, — осторожно заговорила Марлоу. — Это очень важно. Ты можешь сказать, какую именно книгу заклинаний ты украл из библиотеки Фалкреста? Она всё ещё у тебя?

Он внезапно бросился на неё, его костлявые пальцы вцепились ей в плечи. Марлоу подавила крик и вырвалась из его хватки.

Он замер, его глаза, широко раскрытые и налитые кровью, остались устремлены на неё. Из-под распахнувшегося рукава его ночной рубашки обнажилась худощавая, бледная как кость рука. Его пальцы были почти полностью черны, а вены на руке тёмные, словно кровь внутри них сгнила.

Взгляд Марлоу скользнул с его лица на руку, и у неё перевернулось в животе. Эти метки… Она видела их раньше — вернее, видела их изображение.

Это были те самые метки проклятия, которые, по легенде, оставались после прикосновения к Гримуару Иларио.

— Эта книга, — прошептала Марлоу, её голос едва слышен. — Она сделала это с тобой, не так ли?

Монтань прижал руку к себе, обнимая её другой рукой.

— Я предупреждал её, — хрипло произнёс он. — Я говорил, что будут последствия.

— Её? — переспросила Марлоу. — Кого ты предупреждал?

Его глаза забегали по комнате, и он отпрянул назад, словно испугавшись.

— Монтань, — мягко повторила она. — Что…

— Уходи, — прошипел он низким, утробным голосом.

— Арман, — попыталась снова Марлоу.

— УХОДИ! — взревел он, бросившись на неё с искажённым от ярости лицом.

Марлоу отступила назад, споткнувшись о груду хлама, и поспешно поднялась на ноги, выбежав из дома, пока его крики всё ещё звучали у неё в ушах. Она остановилась только у подножия скрипучей лестницы, привалившись к перилам, её сердце бешено колотилось.

Она подняла взгляд на дом. В одном из тёмных окон мелькнуло лицо Монтаня, смотревшего прямо на неё. По спине Марлоу пробежал холодок.

Возвращаться в этот дом она не собиралась. В любом случае, она уже получила от Монтаня все возможные ответы.

Теперь Марлоу была почти уверена в том, кто сделал это с ним. И она знала ещё кое-что — исчезновение Кассандры как-то связано с проклятием Адриуса.

****

Тем же вечером Марлоу направилась к Адриусу в Дом Фалкрестов, притворяясь, что напоминает ему об их прогулке по Эспланаде.

Вечер был тёплым и влажным, когда они медленно шли по дорожке, выложенной светящимися заколдованными плитами, под сводом кизилов, утопающих в винно-красных цветах. На одной стороне променад обрамляли магазинчики и чайные с фасадами, переливающимися драгоценными оттенками, а с другой открывался бескрайний вид на залив и сиреневое ночное небо. Эспланада кипела движением и звуками — певцы исполняли баркаролы с временных сцен, акробаты кружились в воздухе, рассказчики излагали истории, сопровождая их иллюзиями.

Но если Марлоу надеялась, что это великолепие отвлечёт людей от присутствия Адриуса, она ошиблась. Их взгляды сопровождали, пока они шли, держась за руки.

— Что было настолько неотложно, что не могло подождать до завтра? — спросил Адриус, когда они прошли мимо танцоров, кружащихся в огненных кольцах.

Мало того, что Марлоу не хотела вести этот разговор в стенах Дом Фалкрестова, где кто угодно мог их подслушать, она теперь начала сомневаться, что Эспланада — подходящее место для такой беседы. Что-то неприятно защекотало затылок, и она быстро оглянулась. Чёрная Орхидея могла следить за ней, затерявшись среди прохожих — может, это тот мужчина на одноколёсном велосипеде с обезьянкой на плече? Или вон та пара, делящаяся чашкой сладкого мёда?