— Не успел, ехали недолго, — отмахивается Ларин.

Ловит мою ладонь, тянет к себе и целует пальцы.

Таю от всего происходящего. Пускай все только игра, которая скоро закончится. Я согласна быть тем мотыльком, который летит на огонь и растворится в его пламени.

— Как ты себя чувствуешь, Тая? — Ларин гладит мою ладонь подушечкой пальца, пробуждая трепетное волнение. В его вопросе я слышу намёк на нашу близость и это возбуждающе будоражит.

— Всё хорошо, чувствую себя вполне совершеннолетней, — отшучиваюсь я, — даже немного порочной.

Андрей становится очень серьезным.

— Тай, я расстался с Сазоновой ещё до твоего дня рождения. Не имею никакого отношения к возне в социальных сетях.

Услышав фамилию из его уст, я инстинктивно хочу вырвать свою ладонь у Ларина, но он ее удерживает и не отпускает.

— Хорошо, — принимаю к сведению.

— Хорошо? Я прощен? — смотрит пытливо в глаза.

Неопределённо пожимаю плечом.

— Я расскажу тебе новую сказку о потерянном времени, Тая.

Слушаю внимательно, боюсь пропустить даже слово.

— Время течет нелинейно. Каждый миг страсти равняется вечности. Нет никакой разницы, сколько времени прошло в реальном мире: день или год. Вечность остается вечностью. Мы не потеряли ни минуты, потому что наша вечность впереди.

— Когда ты уезжаешь? — спрашиваю встревоженно.

— В начале июня, — Ларин цепко следит за каждой эмоцией на моем лице, — У нас вечность и еще два месяца. Может это очень эгоистично с моей стороны, но я хочу тебя целиком и полностью на этот срок. Со своей стороны обещаю абсолютную взаимность и верность.

Из его уст это звучит, как какой-то обет. В этот момент я ему абсолютно верю. Только сердце сжимается от мимолетности происходящего и воздух застывает где-то посередине трахеи.

— Ты скучала? — ласкает меня голосом и взглядом, продолжая наглаживать ладонь.

Безумно. Но не собираюсь ни в чем признаваться.

— Я очень соскучился, Тая, — сообщает подхриповатым голосом.

Взглядом ласкает губы, которые начинают безумно чесаться. Мне мало дистанционного контакта. Жутко хочу большего.

Сейчас я хочу только минутку вечности. Потом вселенная придумает, как нам быть вместе и дальше. А может это будет не вселенная, а я. Мне бы только перестать мечтать о большем, тогда я точно снова обрету способность думать. Следовательно, смогу придумать план.

Глава 23. Рассвет

Тая

Просыпаюсь от солнечных лучей, бьющих мне в глаза. Вчера никто не подумал задернуть портьеры. Впрочем, вчера никто ни о чем не думал.

Чувствую спиной жаркое мужское тело. Желание снова сползает вязкой массой вниз живота, туда, где сейчас покоится рука Ларина.

Несколько минут просто слушаю его глубокое дыхание. Чувствую спиной колыхание широкой грудной клетки и кожей впитываю удары его сердца. Аккуратно убираю руку Андрея и тихонько встаю с кровати.

Подхожу к окну. Смотрю на пейзаж за стеклом. За домом начинается склон, который спускается к узкой реке. Наверное, летом здесь очень красиво. Пока как-то голо и серо.

Захожу в ванную комнату и подхожу к джакузи, в которой до сих пор плавают лепестки роз. Вчера Андрей достал меня из воды и на руках отнес в спальню. Воду так и не спустили.

Запускаю руку в холодную глубину и пытаюсь нащупать пробку. Пальцы скользят по металлическому плоскому кружку без каких-либо выступов. Как её выдернуть?! Бросаю эту затею и прохожу в душевую кабину.

Бережно намыливаю свое тело. Так странно осознавать, что в нем был заключен мощный потенциал, который до недавнего времени тихо спал. Теперь я знаю, что мое тело — неиссякаемый источник наслаждения и ухаживаю за ним с трепетным благоговением.

Обматываюсь полотенцем и тихонько возвращаюсь в спальню. Подхожу к гигантской кровати, на краю которой сейчас спит Ларин. Сажусь на коленки на ворсистый ковер и рассматриваю лицо своего мужчины. В нем есть какая-то неправильность. Возможно, нос не совсем классический. Но мне Андрей кажется самым красивым мужчиной.

Отмечаю сильные черты — волевой подбородок. Уши выше линии бровей — физиогномика утверждает, что это признак высокого интеллекта. Впрочем, я не сомневаюсь, что Ларин умный. У нас могли бы быть очень смышлёные дети, если бы это было возможно.