Один из министров подумал: «Этот человек подлый мерзавец. Он уже предал свою страну однажды, продавшись царю Хора, он также помог захватчику разгадать те уловки, к которым прибегала Дугмо, чтобы не достаться завоевателю. Возможно, что теперь он хочет сделать нечто подобное. Этот негодяй может оказаться нам полезным, оставим его пока что в живых».

Другой министр, с которым они посовещались, согласился с тем, что, возможно, будет полезным отпустить вора. И они обещали ему жизнь взамен на то, что он сдержит своё слово и поможет им захватить Линг.

— Я помогу вам, — сказал Лротунг, — но вы должны поверить мне и позволить вернуться домой, чтобы я подготовил всё к вашему прибытию. Я должен переговорить с несколькими предводителями, с которыми Гесар плохо обращатся и которые жаждут лишить его власти. Когда я всё приготовлю, то вернусь и скажу вам об этом. Что касается серебристых лошадей, то такие есть у Дугмо и нескольких предводителей, вы можете забрать их себе.

Думая, что предатель может оказать им содействие, они отпустили его. И тот ушёл прочь, прославляя богов за то, что они послали ему таких доверчивых судей, которых он смог так легко обмануть.

В действительности он не собирался предавать Гесара или продавать Линг. Не потому, что такая идея была противна ему, а потому, что он уже понял, что Гесар неуязвим и что никто не может безнаказанно нападать на него или покушаться на что-либо, что с ним связано.

Поэтому, как только он вернулся в Линг, он поспешил во дворец, чтобы встретиться с Героем. По пути туда он встретил Сенгчам Другмо, которой он поведал о том, как на него напали и захватили люди Лазига, умолчав о той краже, из-за которой завертелась вся эта история. И он сказал, что собирается просить Гесара о том, чтобы он отправил сто тысяч воинов против Лазига для того, чтобы вернуть собственность, которую у него украли, а также наказать обидчиков.

— Царь у себя в комнате. Он погружён в глубокую медитацию. Но завтра, когда принесу ему чай, я передам всё то, что ты мне сейчас поведал.

На следующий день состоялся государственный совет. Министры и прочие полномочные управляющие собрались в комнате, прилегающей к комнате Гесара.

Отверстие в стене, закрытое занавеской, позволяло им говорить с царём и слушать его речь, когда он открывал задвижку, но сам он был скрыт от глаз посетителей. Лолько Дугмо было дозволено входить в его комнату, чтобы принести ему еду или заменить воду в алтарных чашах утром и зажечь светильники вечером.

Доставив утренний чай, царица сообщила мужу о том, что произошло с Тротунгом, и о той просьбе, с которой он обратился. Гесар не ответил, но когда члены совета собрались в соседних покоях, он открыл задвижку и из-за занавеси отдал следующий приказ:

— Соберите сто тысяч воинов. Завтра я выхожу из затворничества, чтобы начать военную кампанию против Тазига.

Затем он резко захлопнул задвижку, отчего та издала громкий лязгающий звук.

Присутствовавшие на совете сидели молча, недоумённо переглядываясь, в сомнениях относительно того, верно ли они поняли то, что услышали.

Несмотря на своё уважение к Герою, чья мудрость и мощь были общепризнанны, министры решили, прежде чем созывать людей, подождать до тех пор, пока Гесар не сообщит им о причинах объявления войны.

Собравшись снова на следующий день, предводители пришли к нему с длинными шёлковыми шарфами, которые они поднесли, вежливо вопрошая о его здравии, как это принято делать, встречая человека, вышедшего из цамы [затворничества]. Затем они просили объяснить им причину, которая подтолкнула его к решению напасть на Тазига, ибо они не ведали о наличии таковой.

Гесар силой своего ясновидения знал о совершённой Тротунгом краже серебристых лошадей. Он подробно и обстоятельно изложил им предысторию и в конце добавил:

— Тротунг поступает непорядочно, постоянно вредит и вмешивается не в свои дела, но тем не менее он дал нам повод для войны, которая станет для нас успешной. Я изучил предсказания, и они все свидетельствуют в нашу пользу. Не зря Тазига именуют Норги Дакпо [Хранитель Сокровищ]. Победа принесёт нам несметные богатства.

Конюший отвечал:

— Тротунг очень зловреден. Он постоянно совершает нечто дурное. Теперь он украл лошадей царя, с которым мы прежде жили в мире. Я не вижу причин, по которым мы должны его поддерживать и нести ответственность за последствия его достойных осуждения деяний. Бросая вызов Тазигу, защищая того, кто совершил злодеяние, мы становимся на сторону недобродетели. Многие предводители и воины погибнут за неправое дело. Не будем ли мы горько сожалеть об этом? Нет, царь, мы не будем сражаться.

Все члены совета выразили полное одобрение слов конюшего.