— Поехали домой?

— Нет, — я болезненно улыбнулась.

— Почему? — Костя выглядел обиженным до глубины души.

— У меня уже есть дом.

Простояв в молчании еще немного, парень попытался взять меня за руку, но я выдернула ее, как только почувствовала его прикосновение.

— Если так будет удобнее, можете и дальше считать меня мертвой, — кривая улыбка стала еще шире. — Я все равно не вернусь.

А о том, что мне его порой так не хватает, что хоть волком вой, лучше умолчать.

Заметив, что Костя хочет что-то еще сказать, я со скоростью света скрылась в ближайшем подъезде, чуть не сбив с ног выходившую оттуда бабульку. Шастать по крышам не хотелось, но пришлось, и я, проделав по верху путь от первого до восьмого подъезда, покинула дом с совершенно другой стороны, где меня никто не искал.

Уходящее солнце грело Заречье своими лучами. Я брела домой пешком, не став после выхода из метро дожидаться автобуса: нужно было пройтись и побыть наедине со своими мыслями и, черт бы их побрал, чувствами, особенно теми, что касались Кости. Я ненавидела себя за то, что так и не смогла забыть; ненавидела и его, потому что засел в голове так крепко, что не выбить даже выстрелом в череп.

Закатным солнцем алел июль.

***

1 — Речь идет о песне Чиж и Ко «Холодный ветер»

Весело, когда на всю компанию остаешься единственной девушкой. Люся с Пересмешницей еще позавчера уехали волонтерами на Тамань,? куда я не могла попасть при всем желании: стать волонтером было нелегко, и прием заявок закончился еще когда я радовалась жизни в Лондоне. Несмотря на то, что мне уже была знакома роль всеобщей мамки, девчонки не хотели отлучаться надолго, особенно Зоя: почему-то именно ей и только ей я рассказала о случайной встрече с молодым Жилинским.

Парни, оставленные на мое попечение, при ближайшем рассмотрении оказались совершенно неподготовленными к жизни. Непонятно, как я раньше не замечала, что все в нашем жилище крутится и работает только в присутствии Зои и Люси? И если последняя ни за что в жизни не подошла бы к плите, а в нашем случае — примусу, то Пересмешница готовила чаще остальных, превосходя и меня: у нее даже каким-то волшебным образом не пригорала яичница. Дима чуть не сжег всю кухню к чертовой матери в первый же день, и чтобы потушить хоть и небольшой, но ощутимый пожар, мне пришлось пожертвовать одеялом, которое у меня появилось совсем недавно.

На следующий день Тоха умудрился устроить потоп в доме, не имеющем водоснабжения, и каким образом это случилось, оставалось загадкой даже для него самого. Обитание в доме с тремя парнями поразительно напоминало сидение на пороховой бочке: никогда не знаешь, в какой момент что-нибудь взорвется, сломается, утонет, сгорит или и вовсе провалится под землю. При этом не угадать, что именно произойдет на этот раз, потому что наши ребята постоянно чудили что-то новое. Я была уверена, что уже готова в этой жизни к чему угодно, но по сравнению с недельным отсутствием девчонок абсолютно все, через что я прошла ранее, оказалось просто цветочками.

В день возвращения Люси и Пересмешницы парни, до зубов вооруженные тряпками, губками и всевозможными моющими средствами и приспособлениями, драили дом под моим чутким руководством. Под конец я расслабилась, поскольку до идеальной чистоты оставалось всего ничего, и у ребят уже не было шансов превратить дом в руины: это я так думала, пока не услышала с первого этажа грохот и звон разбитого стекла. Определив, что источник шума находился на кухне, я поспешила туда, чтобы полюбоваться, как трое неразлучных друзей размахивают друг на друга тряпками, вот-вот рискуя сорваться до настоящей драки.

— Идиот, кто ж шваброй окна моет! — вопил Тоха, не оставляя попыток изловчиться и отходить Пашу по пятой точке той самой злополучной шваброй.

— А кто посуду мылом помыл?! — Паша не оставался в долгу и с завидной меткостью попадал по Тохе мокрым полотенцем.

— А где моющее для посуды?

— Да я им уже полы вымыл! — объявил Димас, до этого момента решительно разнимавший друзей. Ребята как по команде развернулись и принялись дружно лупить его, не ожидавшего такой бурной реакции.

— Девочки, не ссорьтесь, — я, наблюдавшая за потасовкой из дверного проема, прошла вглубь кухни и начала увлеченно шариться по шкафчикам. — Что? — повернулась к затихшим парням. — У нас тут была заначка с чипсами: не зря ж я спускалась, в конце концов, — излучая ауру вселенского пофигизма и полного безразличия к происходящему, объяснила я.

Дима, получивший возможность передохнуть от нападок Паши и Тохи, внимательно всмотрелся в мое лицо. Оно и неудивительно: всю неделю я гоняла ребят веником за то, что они стабильно каждый день разваливали дом, а потом закрывалась у себя в комнате и часами рассматривала потолок, но о последнем факте пацаны не знали.