Предложив подруге быстрее заканчивать и сматываться домой, где мы могли бы посмотреть какой-нибудь сериал на ноутбуке, я с двойным усердием принялась доедать тирамису. Я была так увлечена поглощением своего десерта, что услышала, как Таля меня зовет, только когда она с силой дернула меня за руку.

— Таль, что случилось?

— Я тебя уже полминуты трясу! Там, — голос сестры почему-то дрожал, когда она указывала на телевизор, — там только что сказали, что твой К-костя…

— Да не мой он!

Таля тяжело вздохнула, очень тяжело, и тихо продолжила:

— Может, ты и права. Вряд ли после того, что только то показали в новостях, он вообще когда-нибудь заговорит. Джи, ночью он попал в аварию. Там, — в ее глазах стояли слезы, — там так страшно показывали, что даже хорошо, что ты не успела посмотреть.

— Что?

Окружающий мир для меня перестал существовать.

Гаснет пламя свечи, но я верю в твое бессмертие

И уведу тебя прочь из ледяных пустынь.

Flёur

Я не знала, что мне делать. Плакать, бежать в больницу, кричать? Нет, там ошибка, в новостях точно работают одни придурки, это просто чудовищная ошибка. Это просто кто-то другой, какой-то человек, внешне похожий на него. А может быть, он просто разрешил кому-то взять на время свою машину, а корреспонденты, не разобравшись, кто находился за рулем, выдали за пострадавшего настоящего хозяина машины, то есть Костю. Потому что он не мог, нет, это просто не может быть он.

Теперь мне стала понятна фраза о том, что всё вокруг становится черно-белым: ты просто не обращаешь внимания на окружающие тебя предметы, и вокруг словно ничего не остается, кроме твоих собственных чувств и мыслей, съедающих изнутри.

— Джина? — я подняла голову, не понимая, что от меня может быть кому-то нужно. Таля трясла меня за плечо. — Джина, ептвою!

— Что?

— Надо что-то делать, — решительно заявила подруга.

— Что? — переспросила я, до сих пор не понимая. — Это не он, нет, этого просто не может быть. Талечка, давай посидим еще, скоро выяснится, что это ошибка, вот увидишь, — в ответ на мои слова Таля тяжело вздохнула и принялась кому-то звонить.

Черт, а если… Нет, конечно же нет, но если — просто теоретически — это окажется никакой не ошибкой, а самой настоящей правдой? Мы же… Мы ведь с ним поссорились, я ушла от него, столько всего наговорила, но с другой стороны, он не лучше, да и вообще первый начал. Хотя разницы нет, наверное, и глупо выяснять, кто прав, а кто виноват, когда происходит что-то такое, что из ряда вон.

Почему-то сейчас, когда произошло что-то по-настоящему страшное, наше расставание — если его можно было так назвать, хотя мы и вместе-то толком не были — и чудовищное поведение Кости показались такими незначительными и неважными. Я ведь даже не знаю, жив ли он, и я понятия не имела, куда себя деть от осознания, что вполне вероятно больше никогда его не увижу. А если это и правда был Костя — выходит, я во всем виновата? Наверняка он поехал искать меня, потому что он вряд ли ездил бы по ночам просто так. Если бы мне хватило ума вчера не уходить от него, а сесть и спокойно поговорить.

Таля нахмурилась и снова с силой тряхнула меня.

— Джи, ты еще здесь? Снова зову тебя, зову, а ты в своих мыслях.

— Да, конечно, — рассеянно ответила я, даже не предпринимая попытки сфокусировать взгляд на лице подруги.

Таля вздохнула снова, еще тяжелее, чем первый раз, и взяла меня за руку, показывая, что никаких моих возражений она даже слушать не станет.

— Поехали.

— Куда?

— В больницу! — воскликнула она. — Или ты думала, его после аварии усадили в такси и отправили домой?

— Нет, но какая больница? Куда его повезли? Черт, да он вообще жив? — спрашивала я уже на грани истерики.

Таля хлопнула себя рукой по лбу, всем своим видом демонстрируя испанский стыд за меня.

— Пока ты приходила в себя, я уже позвонила и всё узнала, с такими травмами и с такими деньгами он точно в склифаке. Поехали.

Правда, нас даже внутрь не пустили: вечером воскресенья нам и не могли сказать ничего, кроме дежурного «приходите завтра», и пришлось возвращаться ни с чем. Я снова ночевала у Тали, а на душе было паршиво как никогда, хоть я и не осознавала в полной мере, что произошло. Подруга полночи отпаивала меня коньяком, взятым из пресловутого родительского мини-бара, и ближе к утру, поддавшись воздействию алкоголя, я всё же уснула.

А проснулась буквально через пару часов, подгоняемая страхом, что не успею увидеть Костю. Наскоро натянув джинсы, схватила со стула висевшую на нем кофту и бросилась в коридор. Я выбежала на лестницу, застегивая штаны на ходу, но вовремя вспомнила про деньги: без них далеко не уехать. Чертыхаясь, взлетела обратно на восьмой этаж, перепрыгивая через ступеньку — лифт почему-то не работал — и застала в дверях сонную Талю, которая куталась в халат, напоминая нахохлившегося голубя.

— Ты чего подорвалась в такую рань? — зевнула она, прикрывая рот ладонью.