Грим вздохнул.

– Ну и, в общем, как-то так, – заключил он, – вот и вся история Грима из Роднера.

– Интересная перипетия судьбы, – Атлас тоже откинулся на ствол вековой ивы, – мы такие разные и волей случая теперь оказались все вместе. Наемница, циркач и лавочник.

– Надо же, и все преступники! – Ни-Кель звонко рассмеялась.

– М-да… – Атлас грустно кивнул.

– Я так рад наконец хоть какому-то спокойствию… – Грим жеманно закрыл глаза и потянулся. – Мне не хватало этого чувства.

– Что ж, циркач, наслаждайся. – Ни-Кель встала и отряхнулась. – Но только пятнадцать минут, и не более. Дорога зовет, опасность никуда не исчезла. Пойду перепроверю наш маршрут.

Ни-Кель ушла к своей лошади, чтобы достать карту из сумки.

– Ну вот, видишь, – Атлас слегка толкнул Грима в бок, – не такая уж эта кошка и страшная. Мы с ней, возможно, подружимся.

– Н-да, может быть, – Грим пожал плечами, глядя на Ни-Кель, – она… произвела сперва впечатление не слишком приятное. Да и в бою пока мы ее не видели.

– Очень надеюсь, что и не увидим… – заметил Атлас. – Что ж. Пока нужно волноваться о том, как добраться до Голпалема, а перед этим найти ночлег.

Оба парня расслабились. Облокотившись на иву и закрыв глаза, они стали вслушиваться в звуки окружавшей их природы. Солнце слегка пробивалось сквозь большую крону старой ивы, не нарушая прохладу тени. Оно ласкало своим теплым светом, освещая редкими лучами уже полусонных путников. В траве по всему полю копошились птицы и мелкие звери, заставляя неспелые колосья колыхаться, было слышно стрекотание цикад, и где-то далеко-далеко в небе был слышен крик летящих журавлей.

– Не хочу пока ни о чем думать, – Грим разглядывал раскинувшиеся наверху извилистые ветки старого дерева, высматривал вдали летящий клин из птиц, – хочу просто сидеть и смотреть в небо.

– Верно, – Атлас вздохнул, – место мы выбрали замечательное.

– Я бы остался здесь еще минимум на пару часов… – сказал Грим, но тут вдруг увидел нависший над ним силуэт с кошачьими ушами.

– Слишком много хочешь.

Ни-Кель подошла с картой в руках и разложила ее перед друзьями.

– У тебя осталось всего десять минут, здоровяк.

Грим устало закатил глаза и отвернулся.

– Вот сюда мы и пойдем. – Ни-Кель ткнула когтистым пальцем в точку на карте. – Заброшенный амбар в лесу. Там есть мягкое сено, один раз спали на нем, поспите еще. Бесплатно, и искать никто не будет.

– Я так понимаю, на обычной кровати ты спать не привыкла, да? – Атлас чесал затылок. – Но благодаря тебе денег у нас и правда нет. Так что веди.

– Девять минут, и по коням! – Ни-Кель улыбнулась и с довольным видом отправилась обратно к лошадям.

Грим проводил ее недовольным взглядом.

– И все-таки она немного вредная, – сказал он.

– Издержки профессии, что поделать? – Атлас развел руками.

Спустя несколько минут привал был окончен. Путники оседлали лошадей и отправились в долгий путь, к месту будущего ночлега. По прошествии несколько часов солнце медленно уползло вниз, за горизонт, оставив за собой приятное красноватое марево, расплывшееся по всему небосклону. Первый день в пути был окончен, путники без происшествий добрались до полуразрушенного амбара. Они привязали уставших лошадей у ближайших деревьев, положили им сена и набрали из пруда воды в награду за тяжелый труд. Вечер также прошел без особых происшествий: после недолгих приготовлений путники снова легли спать под чутким надзором ма-эринской наемницы. Ночь была тихая и лунная, белый свет пробивался сквозь отверстия в крыше и освещал обветшалый сруб. Лес шелестел и потрескивал от дуновения ветров, они колыхали ветки и высокую траву.

В эту же ночь во мраке уже уснувшего города по скользким грязным улицам, озираясь, шел маленький престарелый человек. Пугаясь каждого шороха и скрипа, что доносились из домов, он постоянно подскакивал, как испуганный зверек, иногда срывался на полубег, словно боялся, что кто-то его преследует. Его морщинистое, потрепанное нелегкой жизнью лицо было скрыто рваным капюшоном, из которого торчал его длинный крючковатый нос. Старик проходил улицу за улицей, иногда робко заглядывая в окна все еще работающих заведений, после чего нервно сглатывал и продолжал двигаться дальше. За пазухой он нес скрученный бумажный сверток, его он прятал под свои лохмотья очень тщательно, он смертельно боялся того, что кто-то увидит его с ним. Спотыкаясь и оглядываясь, старик забежал в закоулок и остановился перед мраком, находящимся на стыке двух домов.

Повеял легкий ветерок, и оборванца передернуло от холода, пробежавшего по его телу.

– Ну, здравствуй, – из тьмы донесся тихий томный мужской голос, – позволь узнать, что заставило тебя задержаться, друг мой в летах?

– Я… – у старика пересохло в горле. – Это было непросто, мой господин. Джакурийцы очень внимательны, я мог поплатиться жизнью за свою дерзость. Меня едва не заметили, но я успел скрыться. Простите меня за медлительность… Прошу.

Во тьме сверкнула крышка карманных часов.