31 мая 2022

В гости к богу, с дыркой в трусах.

Мне снилось, что мы едем в автобусе, еще старом, СССРовском, типа «Львов», со сдвоенными дермантиновыми сидениями, и мне очень плохо физически. Я привалилась на грудь, почти сползла на колени своему спутнику, а он удерживает меня от падения обеими руками и уговаривает, ну потерпи еще чуть-чуть, скоро приедем. Слева окно, за ним свет и пыльные серые ростовские пейзажи. Левая моя рука перекинута через плечо спутника и вцепилась в его короткие волосы. Я тяну за волосы, находя в этом какое-то удовольствие, даже через боль и тошноту. Мой спутник во сне – старый друг и однокурсник Антон, которого я не видела уже лет 15.

Сон имеет продолжение, в котором я уже не вижу смысла, а вот за эту первую часть сознание зацепилось. Удивительно, по-моему это один из первых снов после потрясения от смерти Кота, первый, из которого поутру хоть что-то вспомнилось…

Я спрашиваю себя, проснувшись, откуда ощущение удовольствия во сне? От чего оно? И отвечаю себе – кто-то остается со мной, кто-то оказывает мне поддержку, когда мне плохо. Так банально и просто.

Где-то растворились друзья и подруги, мама, мои влюбленности. Остался только Федор, временами он поддерживает меня, а временами с ним страшно и больно… и самой приходится быть сильнее его, особенно в моменты, когда хочется сжаться калачиком и спрятаться в домик. Тому, кто далеко от тебя, легко выставлять себя идеальным, а вот когда ты взаимодействуешь с кем-то день ото дня, то сталкиваешься с его слабыми сторонами и недостатками. Иногда любовь побеждает всё. А иногда кажется, что делается всё, чтобы победить любовь, разорвать её, вытоптать все ростки под корень…

Единственный, кто всегда верит в тебя – это бог. Он смотрит на тебя на протяжении всей твоей жизни и никогда не говорит, что ты некрасивый, или глупый, или толстый, или плохо воспитываешь детей, или не блещешь в бизнесе, варишь невкусную кашу или неумело карвишь на сноуборде. Но и его любовь настолько нематериальна, что иногда кажется, ее почти и нет. Но бог все знает о принятии: когда ты придёшь к нему с молитвой и раскаянием, даже с дыркой в трусах, в мятой одежде и с немытой головой, что бы ты не сделал, как бы не нагрешил, он простит и примет тебя.

Но нам всегда хочется живого, богоподобного. Чтобы всегда смотрел на тебя и не разочаровывался, всегда молчаливо поддерживал и прощал. Счастливы те, кто в своей сембе на годы находит всеприятие и поддержку. Остальные их ищут и алчут всю жизнь.

1-1-1-2-2-2-3-3-3

Подвал.

Я читаю молитву и спрашиваю бога: «Он сейчас у тебя? Можно мне поговорить с ним?». Ответ приходит легко и быстро: «Начинай».

Я, как сомнамбула, бреду за телефоном, сажусь на диван, открываю заметки. Пальцы летают по клавиатуре, рождая слова.

«Аааська! Ты всегда была особенная для меня, с самого первого раза, как я тебя увидел. Непокоренная, как гора. Грустная и печальная. Мне хотелось разгадать твою загадку. Развеселить. Мне нравилось, когда ты улыбалось, от этого как-то теплело в душе.

Ты была не как все. Мудрая. Другая. За тобой хотелось тянуться, ты всегда восхищала меня. У тебя был свой источник силы, такой независимый от мужского внимания и чужой самооценки – и от того непонятный настолько, что хотелось разгадать его секрет. Ты тянула меня не сидеть скучно дома, ты тянула заниматься классным. Тем, чем нравилось мне. С тобой было так легко. Ну ты же помнишь наш разговор о сексе, ты поддержала его без глупости и смущения, я был удивлен. Поражен твоей внутренней силой. Что там есть у тебя еще?

Таких, как ты, нужно беречь. Мне всегда хотелось беречь тебя. Особенно, когда ты уставала и не сдавалась. Мне кажется, иногда ты была прямо стальная, и женщина не может быть такая сама по себе, ей приходится быть такой рядом с не очень сильным мужчиной. Федор должен бы был беречь тебя больше. И я об этом говорил ему. Меня всегда удивляло, как Федор любит тебя. И чем ты его так удерживала? Отличным сексом? Колдовством? Я пытался узнать, но ты не раскололась. Точно колдовство было в тебе; в том, как ты смотрела на меня. Я думал об этом… ты не смогла бы врать всем в глаза, а совесть точно не позволила бы тебе приходить к нам домой, общаться с Лисой, ты бы просто выпилилась из наших дружеских отношений. Да и я начал бы относиться к тебе по-другому, прятал бы тебя, отделял от семьи. В общем, мой выбор был, чтобы ты была рядом чаще. Не таясь, открыто.

Я не чувствовал разницы лет между нами. Были моменты, когда казалось, что только тебе можно рассказать, только ты понимаешь меня. С тобой было интересно говорить на любую тему, и ты умела слушать. Никогда не спрашивала совета. Хотя, кто его знает, какой совет я мог бы дать тебе. Про машины? Зачем оно тебе? (Знаешь, мне до сих пор жаль, что ты не водишь). Удивляло, ты в отличие от других, больше спрашивала про меня, чем рассказывала о себе. А мне хотелось, чтобы было наоборот, хотелось знать тебя лучше.

Мне нравилось дразнить тебя. Иногда хотелось докопаться до тебя так, чтобы ты показала свою слабость, чтобы эмоции поперли из тебя изо всех сторон, чтобы ты меня стукнула, но не получилось ни разу. Я не хотел перейти грань и обидеть тебя.

У нас было столько планов на следующий год. Питер, Байкал, Камчатка. Териберка? Теребонька? (Как вот это смешное название поселка, где можно на северное сияние смотреть?) Вернуться в Адыгею и пройти каньон летом. Хотели съездить на Лисью днюху в Чегем, полетать на парапланах. Съездить с вами за границу. С тобой и Федей не было бы скучно.