Ида надела высокие каблуки, но двигалась на них непринужденно. Правда, фасон платья не позволял делать широкий шаг. Мы решили не сворачивать на Невский, а пройтись мимо площади у Михайловского театра. Там как раз закончился очередной спектакль, и наряженная публика высыпала на улицы.

— Итак, наш уговор в силе? — улыбнулась моя спутница. — Если я сочту эту вашу шаверму столь же вкусной, как блюда в «Садко», то вы расскажете, зачем вам с Виктором был нужен тот спектакль в ресторане. Феликс был очень настойчив в своей просьбе, но, право слово, то, что вы устроили, было несколько… неожиданно.

Я крепче подхватил затянутую в перчатку ручку своей дамы и кивнул.

— Я очень благодарен за ваше участие в нашем небольшом спектакле.

— Знаете, Алексей, обычно нас просят играть роль медиаторов и помогать разрешать конфликты. Но чтобы, наоборот, раздувать их на публике…

— Вы же понимаете, что у подобного поведения были причины.

— Разумеется, Алексей. И я хочу понимать, в чем оказалась замешана.

Мы медленно шли по Итальянской улице, и атмосфера здесь царила поистине петербургская. Наверное, именно таким каждый турист и представлял наш город.

Строгие линии классических зданий с витринами дизайнерских бутиков, уютный желтый свет уличных фонарей… Дорога из старинной брусчатки, по которой некогда носились запряженные лошадями роскошные кареты, а сейчас их заменили не менее роскошные автомобили. Над площадью возвышался Михайловский дворец, который корона передала в музейный фонд, и сейчас здесь располагался мой любимый Русский музей.

Охранники следовали в трех шагах позади нас, одним своим видом заставляя случайных прохожих переходить на противоположный тротуар. Ида куталась в манто, бриллианты на ее шее и в ушах ловили огоньки ночного города и отражали их россыпью волшебных бликов. Тут только слепой не залюбуется.

— Я уже говорил вам, что вы сегодня особенно очаровательны, Ида Феликсовна?

— Я всегда очаровательна, Алексей Иоаннович, — она крепче обхватила мой локоть и прижалась чуть плотнее. — Но мне приятно слышать комплименты.

Продолжение вечера все больше начинало походить на свидание. Но я чувствовал, что Иде было приятно мое общество, так что… почему бы и нет?

— Долго ли еще идти? — Спросила девушка, когда я аккуратно перевел ее на другую сторону улицы. Здесь Итальянская встречалась с Садовой — туда нам и надо.

— Еще пару минут, буквально полквартала.

— Да уж, я поступила несколько опрометчиво, надев такую обувь…

Все же каблуки явно доставляли ей неудобства.

— Это не проблема.

Она не успела охнуть — а я уже подхватил Иду на руки и понес через дорогу, перешагивая небольшие лужи. Ида рассмеялась.

— Если нас сфотографируют, будет бомба.

— Могу отпустить.

— О нет, что вы, Алексей Иоаннович. Меня все устраивает, и я знаю, что вы не поставите меня в двусмысленное или другое неловкое положение. Что бы ни говорил ваш брат в ресторане, я знаю, что его слова были неискренними.

— Приятно слышать.

— Если Феликс вам доверяет, то и я могу на вас положиться. А мой брат вас очень ценит. О! — Она принюхалась. — Пахнет жареным мясом и специями. Кажется, мы и правда близко!

Я вернул девушку на землю, только когда мы оказались перед дверями неприметной забегаловки. Вывеска гласила: «У ЭМИЛЯ». На единственном окне неоновыми трубками было схематично нарисовано дерево. Должно быть, ливанский кедр. Эмиль, владелец этой кафешки, вроде бы был ливанцем.

— Как… колоритно, — проговорила Ида, вглядываясь в окно.

Мы вошли в маленькое помещение, и тут же яркий запах восточных специй и жареного мяса ударил нам в нос. Это было совесм крохотное кафе на четыре столика. Кирпичные стены с фотографиями, клетчатые скатерти на столах, пара растений…

Самое главное было за стойкой.

Толстоватый повар-ливанец с добродушной улыбкой тут же заметил нас и явно удивился, отметив наш с Идой вид. Да уж, выглядели мы совсем не как его типичные посетители. А вошедшие с нами охранники лишь подтвердили его догадки.

Я перевернул табличку на двери так, чтобы с улицы виднелось «ЗАКРЫТО», подошёл к стойке, положил несколько купюр на стол и, улыбнувшись, сказал:

— За вип-обслуживание. Полагаю, вы — тот самый Эмиль?

— Эмиль Муаввад, — кивнул он, приглаживая фартук. — Собственной персоной. Рад видеть таких… — он явно подбирал слова. — Столь высоких гостей в моем заведении. Удивлен, но бесконечно рад. Чем же скромный повар может услужить столь притязательной публике?

— Говорят, ваша шаверма лучшая в городе, — сказал я, подмигнув Иде, которая наблюдала за нами, слегка приподняв брови.