— Эмиль, у меня нет сомнений, — я кивнул ему, а затем повернулся к Иде, жестом приглашая её к трапезе. — Попробуй, не стесняйся.

Девушка выглядела сбитой с толку.

— Прошу прощения, но… Я не вижу здесь приборов.

Мы с Эмилем переглянулись, а затем дружно рассмеялись.

— Это едят руками, Ида. По-варварски. Так, чтобы соус протекал и заляпал штаны.

— Какой ужас! — с притворным возмущением воскликнула девушка, но тут же стянула перчатки и с энтузиазмом принялась разворачивать шаверму.

Она пыталась приноровиться, чтобы есть аккуратнее — не хотела испачкать изящное платье. В её глазах промелькнула лёгкая неуверенность, но она, поймав мой одобрительный взгляд, смело откусила первый кусок. И тут же её глаза округлились, а на лице появилась смесь удивления и удовольствия.

— Невероятно… — прошептала она, как будто боялась разрушить магию момента. — Боже! Я не думала, что это так вкусно!

Я наблюдал за её реакцией, наслаждаясь моментом и сюрреализмом ситуации. Картина была и правда достойная как минимум фотографии. Аристократка, одна сережка которой стоила как три этих кафешки, в мехах, шелках и духах хищно вгрызалась в нежный лаваш…

— Зря ты взял мне маленькую порцию, — прикончив половину, она посмотрела на меня.

— Заботился о твоей фигуре. Вдруг ты на диете. Все же бальный сезон…

— К черту диету! Это слишком вкусно.

Она вся перемазалась соусом, и это было до того очаровательно, что я поймал себя на том, что снова любовался. Прикончив шаверму, Ида достала из сумочки зеркальце и, увидев себя, сначала вскрикнула, а затем заливисто расхохоталась.

— Как хорошо, что матушка этого не видит!

— Я ей не скажу, — улыбнулся я и передал девушке салфетки.

Кажется, вечер удался, и моя дама осталась в восторге.

— Итак, я признаю поражение, — отложив салфетку, она строго посмотрела на меня. — Милютин со своей ухой идет к черту. Шаверма господина Эмиля была намного вкуснее.

Я обернулся к повару.

— Господин Муаввад. Ее сиятельство только что заявила, что вы обошли в своем искусстве шеф-повара, который обладает четырьмя парижскими звездами.

— И советую вам подать заявку на участие в этом рейтинге, — со всей серьезностью продолжила Ида. — Нельзя прятать от людей такой шедевр. Если желаете, я могу порекомендовать вас. У моего отца были знакомые среди жюри…

Ливанец поклонился.

— Ваше сиятельство, вы очень добры к скромному повару. — Он и правда смутился так, что кончики ушей покраснели. — Но я просто кормлю людей, прекрасная госпожа. Мне не нужны звезды и рейтинги. Я просто люблю делать голодных людей сытыми и счастливыми.

Ида на миг замерла от удивления. Осмысливала сказанное. А затем кивнула.

— Мой человек все равно оставит вам визитку. На всякий случай. Если передумаете, позвоните.

— Благодарю, ваше сиятельство…

Вконец смущенный повар тактично вернулся за стойку. Ида же выглядела задумчивой.

— Какой редкий случай… Алексей, я только что предложила этому человеку изменить свою жизнь. Если он попадет в рейтинг и получит хотя бы одну звезду, то о нем будет говорить весь Петербург. Он станет зарабатывать на порядок больше, откроет больше заведений… А он отказался. Я не понимаю…

Я понимающе улыбнулся.

— Возможно, тебя это удивит, но на свете все еще существуют люди, которым не нужны все богатства мира. Те, кто нашел свое дело и счастлив каждый день оттого, что им занимается. В этом смысле господин Эмиль гораздо богаче многих из нашего сословия. К тому же при расширении он наверняка просядет в качестве, а для него это явно неприемлемо.

Ида продолжала задумчиво смотреть на обертку от шавермы, словно переживала катарсис. Девушка крепко задумалась и переваривала все сказанное.

— Мне и правда стоит выходить из своего золотого мирка почаще, — наконец, сказала она. — Все было изумительно, Алексей. И даже поучительно. Проводишь меня до дома, на Мойку?

Я отблагодарил ливанца щедрыми чаевыми и подхватил порцию картошки. Ида заметила сверток и уставилась на меня с суеверным ужасом.

— Неужели после Милютина и Эмиля ты еще не наелся?

Я усмехнулся.

— Наелся до отвала. Это для моей чайки.

— Чайки? Неужели для птицы?

— Ага. У меня есть ручная чайка по кличке Чуфта.

— Познакомишь?

— Почему бы и нет? Правда, должен предупредить — птичка ревнивая.

— Ну еще бы, — улыбнулась Юсупова. — Я бы на ее месте тоже ревновала.

Мы брели по ночному Невскому мимо Гостиного двора — магазины уже закрылись, транспорт ходил редко, и главная улица города казалась пустоватой. Ида еще возле кафе переобулась и сменила каблуки на дежурные кеды. Оказалось, удобная обувь всегда путешествовала с ней.