Восход жёлтого полумесяца

Всё началось в одно зябкое утро, когда из водного канала выловили труп неизвестного мужчины. К расследованию дела приступают инспектор Фретинил Лаасти и его напарник Ямтлэи.

А через несколько дней в воде находят сумку с жёлтым полумесяцем из чистого аурума. Выясняется, что владеют подобными полумесяцами не более десяти известных коллекционеров.

Чей полумесяц нашли в канале и связан ли утопленник с пропажей раритета?

Лишь на набережной инспектор сбавил темп, что позволило Ямтлэи догнать его.

Не то чтобы инспектор спешит или горит желанием поскорее оказаться на месте происшествия, просто привычка у него такая — ходить быстро. Чётко, по абсолютно прямой линии, ни шагу в сторону, кажется, будь у него на пути стена или другая преграда, инспектор пройдёт сквозь неё, но не свернёт с дороги.

Инспектор посмотрел на Ямтлэи, секунду, не больше, пока тот нагонял его, и во взгляде ни призыва поторопиться, ни насмешки по поводу медлительности или чего-то другого — в этом взгляде нет ничего вообще. Он просто оглядел напарника и с таким же невозмутимым видом продолжил путь.

Временами может показаться, что инспектор очень тихо что-то напевает или бормочет себе под нос, но это только кажется. Хотя инспектор из тех, кто не переживает о том, что подумают окружающие, более того — он со смехом относится к всякого рода предрассудкам, однако в подобном поведении — разговаривать самому с собой или петь вслух — инспектор замечен не был.

— Прохладно сегодня, — неразборчиво бурчит Ямтлэи и зябко кутается в куртку без рукавов.

— Что? — переспросил инспектор. Не из-за того, что не расслышал, а потому, что не любит, когда говорят неразборчиво, да и беседу их оживлённой не назовёшь — вот и спросил инспектор, надеясь на более внятный и расширенный ответ.

— Холодно — говорю, — поясняет Ямтлэи и прячется нижней частью круглого лица в поднятом вороте.

В таком положении говорить чётко у него вряд ли получится, и инспектор, ещё раз взглянув на напарника, произнёс:

— Потому, что утро, — подумал и добавил: — Да и река рядом.

Инспектор мог бы не говорить этого — прописные истины, но у него есть ещё и такая особенность — иногда констатировать очевидные факты. У Ямтлэи, впрочем, такое тоже бывает, и сейчас как раз тот случай:

— Вон они, — сказал он, хотя инспектор и без него уже давно увидел двоих в бежевой форме.

— Да, это они, — согласился инспектор.

Напарники приближаются к дозорным, и инспектор меланхолично осматривает место происшествия.

Ничего примечательного: набережная Хейиси, то место, где она переходит в Кемисты — это такая широкая площадка, то ли без официального имени, то ли инспектор просто забыл, как она называется. И хотя для горожан, особенно для тех, кто из центра, Кемисты — весь близлежащий район, местные понимают разницу: если кто-то из Карамюсты говорит, что идёт в Кемисты, то имеет в виду именно эту площадку, а вовсе не несколько кварталов в округе.

С Хейиси ощутимо дует — закованная в каменный канал река немного волнуется, одаривая стоящих на берегу мурашками и ознобом. Холодно и влажно.

— Что у вас тут? — спрашивает инспектор у двоих в бежевой форме, а сам косится на покрытый серой материей предмет у их ног.

На самом деле, инспектор знает, что находится под покрывалом, но зачем-то спросил, для проформы, наверное, а может быть для того, чтобы с чего-то начать разговор.

— Мужчина, — ответил один из бежевых. — Средних лет. Выглядит вполне прилично, но карманы пустые. Вообще ничего при себе нет. Когда доставим в танаториум, ещё раз осмотрим, повнимательнее, но — вряд ли…

— Совсем ничего? — недоумённо переспросил Ямтлэи.

— Совсем, — ответил за бежевых инспектор, без раздражения и без усмешки, спокойно и ровно. — Тебе же сказали.

— Нет, я просто подумал…

— Совсем ничего.

— Хорошо, — соглашается Ямтлэи и жмёт плечами, всем своим видом выражая безразличие.

Постоял немного, широко зевнул, после чего осторожно нагнулся к серому безликому предмету, брезгливо, двумя пальцами приподнял материю и тут же отпустил её, вероятно, даже не увидев лица покойника. Инспектор посмотрел на Ямтлэи, тот поморщился и едва заметно мотнул головой.

— В воде находился несколько часов, — продолжил бежевый. — Возможно, сутки или больше. Точнее скажут уже после танаториума. Явных следов насилия нет, но нужно осмотреть повнимательнее. Что ещё?.. — задумался бежевый. — Наверное, всё.

— Кто обнаружил? — спросил инспектор со скукой в голосе, словно заранее зная ответ.

— Уборщик, — ответил другой бежевый, тот, что до этого молчал. — Рано утром вышел на службу, заметил что-то в воде. Тело прибило вон туда, под мост, — он показывает в сторону канала, вверх по течению, однако инспектор даже не оборачивается. — Уборщик решил посмотреть, что там такое в воде… Ну, и потом почти сразу вызвал нас… — под меланхоличным, но пристальным взглядом инспектора дозорный смущается и немного суетится: — Допросили его по всем правилам, — будто оправдываясь, говорит он. — Но ничего подозрительного и никаких зацепок. Стандартный случай, — развёл руками дозорный.