Под настороженными взглядами двух суфражисток я вспорол грудину, тёмной мохнатой жемчужины не отыскалось, но я вздохнул с облегчением.

— Слава Богу, а то у меня уже когнитивный диссонанс!.. Никакое это не насекомое, ура!.. А то уже подумал, что мир перевернулся.

Иоланта спросила в недоумении:

— Но это же большой жук… очень большой?

— У насекомых трахеи, — пояснил я. — Потому не могут вымахать больше… чем выросли. А это не насекомое, у него четырехкамерные легкие! Качает воздух под давлением. Так что это, скорее, протожаба. Или ящерица. Те да, могут вырасти до динозавров.

Обе навострили уши, но на вываленные сизые внутренности смотрят с прежним отвращением, хотя это не насекомое, уже объяснил, чего морщиться, лягушек в школах на уроках препарируют.

Дроссельмейер поинтересовалась надменно:

— А что такое… динозавры?

Я отмахнулся.

— Да это такие драконы. Разные по размеру, весу и вкусу.

Она от изумления даже забыла, что нужно смотреть свысока и обязательно отряхивать одежду, иначе от моих взглядов останутся сальные пятна размером с суповую тарелку.

— И по… вкусу?

Я кивнул. Да и по вкусу. Я же ел лягушачьи лапки во французском ресторане, а это, можно сказать, лапки динозавров. А куриные лапки — лапки потомков динозавров.

Иоланта весело расхохоталась.

— Ну и мастер вы врать, Вадбольский! Хотя с этими монстрами вы как один из них. Управляетесь, словно у вас такие же кишки.

— Всех создал Господь, — ответил я благочестиво, — по одному чертежу, чтобы не заморачиваться. Конечно, с каждой модификацией вносил изменения. Небольшие. Шажок за шажком.

Дроссельмейер, глядя на вывалившиеся из панциря сизые внутренности, сказала задумчиво:

— Говорите, жабожук?.. Как интересно…

— Мутация, — пояснил я. — Вы разве не хотели бы что-нить в себе изменить?

Она надменно поинтересовалась:

— О чем вы?

— Ну, к примеру, перси увеличить…

Она надменно вздёрнула нос, повернулась к подошедшей Глориане.

— Может, этого нахала заменить более воспитанным дворянином?

— Сама об этом подумывала, — ответила Глориана, она бросила в мою сторону недовольный взгляд. — Пристойных много, бойцов мало. Вадбольскому мы тоже не нравимся, но он на стороне суфражизма.

Дроссельмейер обратила надменный взор в мою сторону.

— Вадбольский, я вас не стану пока убивать. Но язык придержите.

— Вы мне тоже нравитесь, — сказал я покаянным голосом. — И перси у вас что надо, это я так, куснуть восхотелось. Может быть потому, что вы и в Щели Дьявола великосветская графиня?

— Я везде великосветская, — ответила она надменно и задрала подбородок.

Я зябко повел плечами, не представляю в постели великосветскую барыню, вот не представляю и всё.

Дрон передал картинку, на зюйд-зюйд-вест в двух километрах пасется небольшое стадо диапсидных рептилий, по-народному архозавров, появились примерно триста миллионов лет назад и двести миллионов тому вымерли, оставив жалкое потомство в виде птиц и крокодилов.

— Заткнись, — прервал я мысленно, — не умничай, а то и я становлюсь таким же занудным. Количество, вес, хищные или травоядные?

— Восемь голов, — сообщил дрон, — вот координаты со всеми данными.

Восемь, мелькнуло у меня, многовато, если хищники, а для травоядных самое то, могут стадами и по тысяче голов, а вот стаи крупных ящеров больше десятка не бывает, не хватит пропитания.

Я всмотрелся в картинку, уточнил:

— Дай больше размеры, что вон там левее?..

— Мелкие хищники, — сообщил он. — Их с пару дюжин, какие-то грызуны, размер с зайца или крупного кролика.

Дрон увеличил картинку, впереди большое стадо диапсидников, но если свернем вправо, упремся в болото, обычное место для пермского периода, да и пары следующих. Болото хоть и мелкое, в самом глубоком месте до пояса, а так везде по колено, но обитающие там твари в своей стихии, с такими лучше драться на берегу.

Дроссельмейер сказала язвительно:

— Что-то наш Вадбольский в ступор впал. Это мы на него так действуем?

— Прямо монстры, — сказал я, встряхнувшись, — справа болото и монстры, лучше нам левее…

— Ещё бы, — сказала Иоланта весело, — Вадбольский в своем репертуаре! Его даже здесь тянет налево.

— Налево зайчики, — сообщил я, — а направо крокодилы в тине. Хорошо, выбирайте сами, я же всего лишь бедный малограмотный шерп.

Зайчики оказались не зайчиками, в этой эпохе вообще нет млекопитающих, только ящеры, да и то не настоящие, а их прародители, в том месте, что мне указал дрон, а я подсказал суфражисткам, в самом деле мелкие ящеры, размерами с зайчиков-переростков с костяными наростами на спине.