И в этот момент воздух прорезал раздавшийся из ниоткуда звук ручного колокольчика, такой пронзительный, что от него ломило зубы. Предупреждающее заклинание! Кот вздыбил хвост, оскалился и сиганул со стола, испуская громкий и омерзительный мяв.

А Норан рванул к мечу со всех ног. Что ж, с поднявшейся тревогой он уже не мог добиться большего, но будь он проклят, если уйдёт отсюда без добычи!

*****

На следующее утро Норан, сменивший изодранную во время бегства одежду и исцелённый одним из немногих способных на такое дваждырождённых курангов, снова стоял перед Кро-Кроахом. И на этот раз в его руках был старинный клинок в новеньких, изукрашенных золотом и изумрудами, ножнах. Лёгким движением, предводитель избранных выдвинул его из ножен на пару пальцев.

Туман вокруг бога войны вдруг разом сгустился и от него пыхнуло сырым холодом.

— Да, это клинок, коий жрецы безымянных богов пустоты напоили нечеловеческой и чуждой силой, — кивнул Кро-Кроах. — Он несёт злую судьбу всякому честному воину. Ты хорошо послужил мне, Норан. Послужи ещё. Отправляйся в путь и брось это проклятое оружие в воды глубокого озера, что на запад отсюда, так, чтобы никто из саклибов, где оно лежит. Дургал, ты поедешь с Нораном, на случай, если встретится вражеский разъезд. Возьми своих самых надёжных людей

Когда Норан ушёл, туман продолжил сгущаться в роще, ставшей обиталищем бога войны, вскоре заволок её всю. Практически все, даже избранные, считали, что такой туман указывал на присутствие бога, а также на то, что бог больше не желает никого видеть. Даже Норан, при всей его подозрительности, не сомневался в этом. Кро-Кроах долго и последовательно работал над тем, чтобы внушить всем именно такую мысль.

Арбалет Оррика давно сломался, угодив под лошадиные копыта, а мощные, но тяжёлые местные самострелы даже дваждырождённому было слишком уж неудобно перезаряжать сидя в седле. Так что теперь, выезжая на разведку, он вместо привычного оружия брал с собой колчан с тремя дротиками. Зато он обзавёлся прекрасной лошадью. То ли над породой саклибских княжеских лошадей поработал в прошлом некий чародей, то ли на ней лежало благословение, но обычные кони не могли с ними равняться ни в чём, кроме, может быть, ума. Хотя воинам по саклибским – и не только – понятиям полагалось ездить на больших и злобных жеребцах, Оррик выбрал себе серую кобылу, самую выносливую и послушную, которую смог найти. Так что сейчас он без особой опаски выехал в сторону вражеского стана один, едва лишь начало светлеть, надеясь своими глазами осмотреть окрестности Мерани и осадный лагерь.

Сосновый лес был не шибко густым и позволял видеть довольно далеко, но солнце ещё не показалось над горизонтом, чтобы развеять мрак ночи и туманную дымку окончательно. Так что лишь благодаря внимательности Оррика он сумел заметить на земле очень свежие следы копыт, пересекавшие его собственный путь. Не менее полудюжины лошадей. Такому следопыту как он было сложно посчитать точно, по крайней мере, не спешиваясь и не тратя время на тщательное изучение следов.

Но и он мог сразу сказать, что подкованы лошади были на курангский манер. Тоже разведка? Впрочем, за каким бы делом сюда не приехали варвары, у Оррика не было причин этому делу не помешать. Даже если на преследование уйдёт время, армия курангов до завтра никуда не денется. Столкнуться же с противником, который окажется ему не по зубам, Оррик не сильно боялся – даже если там вдруг куча дваждырождённых, всегда можно будет от них просто ускакать.

*****

На то, чтобы срезать дёрн и выкопать неглубокую яму под завёрнутый в рогожу волшебный меч у Норана ушло гораздо меньше времени чем на то, чтобы подобрать в лесу запоминающееся место. Хорош же он будет, если потом сам не сможет найти спрятанное. Норан напоследок провёл рукой по свёртку. Его инстинкты протестовали против того, чтобы расставаться с могущественным оружием, даже на время. Но пока Кро-Кроах ещё оставался слишком могущественным, слишком незаменимым. Будь он просто вождём, все бы в лагере уже только и говорили, что Норан делает за него всё. Норан изрубил князя саклибов, Норан похитил волшебный меч, Норан составляет планы. Но Кро-Кроах был для курангов богом. Почти все они верили, что как его божественная воля пересекла вечный туман на границе жизни и смерти, воплотившись в теле, так и воины курангов после приличествующей им смерти в бою, станут частью его бессмертной дружины. Лишь один Норан был слишком хорошо знаком с земными богами разных народов и краёв и не чувствовал перед Кро-Кроахом ни малейшего пиетета. На то, чтобы найти кого-то хоть отчасти разделявшего его мысли ушла уйма времени…

— Да закапывай ты уже, — нервно сказал ему Дургал. Даже самого Дургала то, что сейчас они предавали бога курангов, заставляло явно нервничать. Про его сыновей и племянников и говорить было нечего. Да, так или иначе, до осуществления честолюбивых планов Норана ещё должно было пройти немало времени и сперва следовало победить в этой войне…

…Норан уже опускал меч на дно ямы, как его инстинкты, которым мог бы позавидовать самый чуткий из диких зверей, вдруг забили тревогу. Он резко выпрямился и схватился за рукоять волшебного меча, ощутил пульсацию силы в ней. Как боги были лишь духами, только могущественными, так и волшебное оружие было лишь оружием, какие бы легенды о том, что взять его в руки может только достойный, его ни окружали. Таково было его твёрдое убеждение.

Пару мгновений спустя сразу несколько курангов вокруг него дружно охнули, когда осознали, что почти уже было развеявшийся утренний туман вдруг снова начал сгущаться на глазах. Норан заскрежетал зубами, почувствовав, как вокруг холодает. Неужто правду говорили про способность богов окутывать себя мглой и мраком, чтобы ходить незримо и не оставляя следов? Неужто они и впрямь могли читать мысли людей?

Даже у Норана, совсем не склонного изводить себя страхами и сомнениями, промелькнули в голове подобные мысли. А из родичей Дургала один так вовсе упал на колени, когда из сырой туманной мглы показалась могучая фигура в рогатом шлеме, а за ней силуэты четверых чудовищных псов, окружавших их маленькую группу полукольцом. У прочих просто начали подгибаться трясущиеся ноги.

— Неужто вы вправду помыслили обмануть меня, великого Кро-Кроаха, древнего как горы, как зима, как свирепая воля в сердцах воинов? — голос бога был, казалось негромким, но его чётко слышали все, как будто свистящий ледяной ветер доносил слова до их ушей. — Те, кто падут ниц…

Но его прервал раскатистый смех Норана:

— Неужто ты, великий Кро-Кроах, не видел, что я хотел обмануть тебя с самого начала? Притворяешься всеведущим, а сделал первым из твоих избранных меня, ты горный бес, блуждающий дух, раб колдунов! Умей ты глядеть в сердца, то сразу бы понял каков я, без этой глупой проверки! — Норан со свистом выхватил волшебный меч из ножен. Его дерзкие слова словно рассеяли наваждение, сковывавшее прочих курангов – конечно, те по-прежнему напуганы, но уже не до зубовного стука и дрожи. — Кто хочет жить, положитесь на добрую сталь и силу своих рук! Он не пощадит никого, из слышавших мои слова!