Я

бродила по долине, неопределенно направляясь к огромному красному амбару, который стоял на вершине холма напротив дома, пока наслаждалась ощущением солнца на своей коже.

Чикоа сказала, что собирается подоить коров, но я не могла понять, как она могла это сделать при таком ярком солнце. Однако она не вернулась в дом, и любопытство побудило меня найти ее. Я почти ожидала увидеть ее ползущей по полям, отчаянно ищущей укрытия от солнца. Или, возможно, застрявшей в амбаре, потому что она не могла уйти, пока не вернутся облака. Хотя, когда я посмотрела на чистое голубое небо, я поняла, что в таком случае ей придется долго ждать.

Когда я добралась до амбара, двери открылись, и оттуда выбежали две большие черно-белые коровы. Они с любопытством посмотрели на меня, и я затаила дыхание, пока они проходили мимо. Единственным реальным опытом общения с животными такого размера, который у меня был, были лошади, на которых мы с Магнаром ехали на запад, и я не была уверена, насколько безопасны коровы.

— Не хочешь рассказать мне, почему ты кажешься так близка с Фабианом, несмотря на то, что отказываешься называть его своим мужем? — Из амбара донесся голос Чикоа, и я вошла внутрь, чтобы присоединиться к ней.

— Я с ним не близка, — ответила я, глядя на огромное пространство, заваленное тюками сена и соломы. — Мы просто… странные друзья.

— Странные друзья? — она подняла бровь, глядя на меня, и я повернулась, чтобы уделить ей все свое внимание.

В дверной проем подул прохладный ветер, и длинное голубое платье, которое она мне одолжила, затрепетало вокруг моих лодыжек.

— Я не знаю, как еще это назвать, — ответила я. — Но он спас мне жизнь, а я спасла ему. Мы были связаны богами, так что, я думаю, отчасти из-за этого, но в остальном… Я начинаю понимать, что он не так уж плох.

Чикоа недоверчиво фыркнула. — Он — эгоистичное создание. Если он относится к тебе с добротой, то это потому, что он чего-то от тебя хочет. Не более того. И я видела, как он смотрел на тебя: он хочет твою плоть так же, как и твою кровь.

Я пожала плечами. — Он знает, что я не предлагаю ни того, ни другого.

— Тогда, возможно, тебе стоит быть осторожной, чтобы он просто не забрал это, — с горечью ответила она.

Я кивнула, гадая, как бы я смирилась с тем, если бы он превратил меня в вампира против моей воли, как он сделал это с ней.

— Я думаю, ты очень храбрая, — сказала я. — Потому, что живешь так, как ты живешь, после того, что он с тобой сделал.

— У меня не было особого выбора, — ответила она. — Я подумывала о том, чтобы покончить с собой. Но если мое тело превратится в пепел, то мои кости никогда не упокоятся рядом с моими близкими. И я никогда не присоединюсь к ним в загробной жизни. Моя душа будет брошена на произвол судьбы, скитаясь в одиночестве всю вечность. Мой единственный шанс на освобождение из этого мира — это снять проклятие, чтобы я могла умереть смертной смертью.

— Надеюсь, мы близки к этому, — предположила я, хотя было трудно доверять нашим надеждам, когда боги, казалось, были полны решимости помешать нам на каждом шагу.

— Больше всего на свете я хочу, чтобы это было правдой, — выдохнула она. — И я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам достичь этого.

Я тепло улыбнулась ей, когда она наклонилась, чтобы поднять ведро с молоком, которое только что забрала у коров.

Она направилась дальше в амбар и открыла люк, показав проход за ним. — Мой покойный муж построил туннели по всей нашей земле, чтобы я не торчала в нашем доме, когда светит солнце, — объяснила она. — Фабиан всегда присылал мне больше денег, чем мне когда-либо могло понадобиться, чтобы помочь ему загладить свое чувство вины, и Терри решил потратить часть из них, чтобы предоставить мне немного свободы. Он знал, как я ненавижу сидеть взаперти в доме, когда выходит солнце, так что это был его подарок мне.

— Похоже, он был замечательным человеком, — сказала я.

Чикоа улыбнулась, подумав о своем покойном муже, и слеза скатилась из ее глаз. — Он действительно был таким. Увидимся в доме, когда ты вдоволь позагораешь. — Она направилась вниз, в туннель, закрыв за собой дверь, и я осталась в тишине амбара.

Я вышла на улицу, опустившись на землю, чтобы впитать солнечный свет, который танцевал на моей коже, и немного посидела в тишине, пытаясь успокоить свои бушующие мысли.

Платье, которое подарила мне Чикоа, было тонким и без рукавов, что было не совсем практично для сезона, но я догадалась, что после тысячи лет вампирской жизни она забыла об этом. Мои дары помогали мне бороться с ознобом, но вскоре по моему телу начали подниматься мурашки.

Я закрыла глаза, сопротивляясь желанию вернуться в дом и согреться, слушая тихие звуки животных вокруг меня и шелест травы на ветру.

Я не думала, что когда-либо была так одинока за всю свою жизнь. Я сидела в поле, далеко за пределами Сферы, и мне не с кем было пообщаться, кроме меня самой. Это было странно, но приятно. Спокойно.

С этим могло сравниться только мое пребывание в глуши с Магнаром, но тогда он никогда не был далеко от меня. Чего бы я только не отдала, чтобы услышать, как он сейчас приказывает мне сесть на лошадь. Я бы даже согласилась, чтобы он привязал меня к месту, лишь бы в моей душе не было отчаянной боли от желания воссоединиться с ним.