Однако я ошиблась. Следующим вступает Ученый. Он неожиданно вскидывает руки, словно возмущаясь – как он не похож сейчас на того сдержанного, почти флегматичного парня, за которым я наблюдала последние полтора дня. Неужели я знаю его так недолго?

– Нет, так больше не может продолжаться! – негодуя, произносит он, и все люди на палубе поворачиваются к нему. – Я сын лорда Уоллеслии, вы не смеете так со мной обращаться!

Девушка настораживается и делает шаг к нему.

– Кто ты?

– Тот, кого ты ищешь, – отвечает он, важно вскидывая голову. – Я – то ценное, что есть на этом борту вместо груза. Я отправляюсь в экспедицию в Книгохранилище, желаю внести значимый вклад в развитие науки истории.

– И что же ты, сын лорда Уоллеслии, готов мне предложить? – спрашивает девушка, сильнее сжав пистолет.

Киган тянется к шее, достает из-под рубашки золотое украшение и стягивает его через голову.

– Вот, например, – недовольно говорит он. – Бери, это твое. Между прочим, семейная реликвия.

Она подходит еще ближе, подхватывает цепь двумя пальцами и, подняв, принимается внимательно изучать. Затем осторожно, чтобы не повредить прическу, надевает себе на шею.

– Сойдет, – заключает она.

Ученый немного расслабляется, совсем чуть-чуть, но все же заметно. Я не могу справиться с эмоциями так же быстро, как он.

– Надеюсь, ты меня не пристрелишь, – с вызовом говорит он и складывает руки на груди.

Как можно быть таким доверчивым?

– Нет, – отвечает девушка, глядя прямо ему в глаза, словно борется с самой собой. – Нет, – добавляет она, смягчившись. – Я тебя не убью.

Развернувшись на каблуках, она кивает двум сопровождающим ее матросам. Девушка не оборачивается и не смотрит, как они хватают Кигана под руки и тащат к борту. Он начинает понимать, что происходит, и упирается ногами. Ему с ними не справиться. Они легко подхватывают его и бросают в море.

На этот раз я сама зажимаю себе рот ладонью. В голове проносится мысль, известно ли им, что это более жестокий способ лишить человека жизни. Большинство матросов намеренно не учатся плавать, чтобы в подобных случаях не ждать долго неминуемой кончины. Но этот благородный сын своего отца наверняка хороший пловец. Придется ли мне пожалеть, что я тоже?

Леандер молчит, по его лбу стекает струйка пота, зубы сжаты крепче, чем когда он вызывал волну. Может, он снова просит духов о помощи? На этот раз он стал узником собственной значимости. Я вижу, как ему от этого плохо.

Я жду, какой следующий шаг сделает девушка, и от страха тело будто деревенеет. Если она велит обыскать корабль, жертва Кигана напрасна. Нам некуда будет деться. Сейчас мы прячемся за шлюпкой, закрепленной на палубе у борта, – сомнительное укрытие на случай обыска.

Девушка теребит пальцами цепочку на шее и медленно поворачивается вокруг себя, изучая корабль. Тот корабль, что всю жизнь был моим домом. Она сдержанна, хладнокровна, по глазам не угадать мысли – у нее все под контролем. Хотя я чувствую, что случившееся не прошло для нее без следа. Вопрос, как она поступит с теми эмоциями, что испытывает.

Откинув голову, она устремляет взгляд в небо, закрывает глаза и медленно делает глубокий вдох.

– Давайте, – тихо говорит она будто себе.

Она идет к сходням, матросы за ее спиной вскидывают ружья.

ВЫСТРЕЛ.

Падает Абри.

ЕЩЕ ВЫСТРЕЛ.

Конор повалился на тело брата.

Девушка прибавляет шаг и уже почти бежит по сходням, легкая и ловкая, будто кошка. Команда несет бочки с маслом, чтобы пропитать палубу.

Я невольно подаюсь назад, видя, как вспыхивают доски. Масло загорается с приглушенным «пых».

В корпус «Лизабетт» летит пушечное ядро. Потом еще одно – дерево щепками разлетается в стороны, пламя взбирается вверх по мачте и перебрасывается на белые паруса. Мой дом в огне.

Еще несколько шагов, и она ступит на палубу парохода. Я цепляюсь за «Крошку Лизабетт», чтобы не свалиться вниз, когда корабль кренится, одной рукой держу Леандера, который, кажется, от усталости потерял сознание.

Пароход берет курс на юго-запад – они не желают смотреть, как мы горим, они спешат домой, в Мелласею.

Решаю больше не ждать и рискнуть. Пытаюсь распутать канаты, удерживающие лодку, потом понимаю, что крепления уже никогда не понадобятся и вытаскиваю из-за пояса нож. Меня с детства учили, что моряк никогда не перерезает веревки, но сейчас это вопрос жизни и смерти.

«Крошка Лизабетт» скользит по палубе вправо, туда, где борт уже почти касается поверхности воды. Я крепче прижимаю к себе Леандера, и мы скатываемся с ним вместе.

Перила сломаны, я отталкиваю ногой кусок, и он падает в море. Затем сжимаю рукой край лодки и толкаю ее, переворачиваю, чтобы она упала днищем вниз. Сама не понимаю, откуда взялись силы, но у меня все получается. Примериваюсь и вместе с принцем прыгаю в воду. Одной рукой цепляюсь за борт лодки, второй держу Леандера. «Крошка Лизабетт» намного больше остальных обломков, но, надеюсь, никто не станет следить за нами, и у нас получится забраться в нее, когда корабль пойдет ко дну.